Потом был траур. Было дознание — кто виноват, кто допустил, кто и что в этот момент делал, почему именно так, а не иначе, почему оказался там, а не в ином месте… Карательно-дознавательная машина государева сыска заработала во всю мощь.
— Итак, прошу Вас, представьтесь!
— Штабс-капитан Кольцов, Шестнадцатый Сибирский полевой дивизион.
— Что Вы делаете в Петербурге?
— Находился на излечении в общине святой Татьяны, а по излечении — в краткосрочном отпуску.
— Хорошо, проверим. Где Вы проводили отпуск?
— Дома. Родители мои живут на Обводном канале, в доме четырнадцать.
— Как можно догадаться, ваш дивизион находится в воюющей армии. Когда Вы должны были вернуться в свою часть?
— Предполагал выехать числа десятого.
— А как Вы оказались у места происшествия?
— Как и все. Хотел присутствовать при водосвятии.
— Отчего же Вы пришли именно ко дворцу, а не в любой иной храм Петербурга?
…Вопрос — ответ, вопрос — ответ, вопрос — ответ… Первый, второй, третий час прокручиваются стрелки на циферблате тяжёлых кабинетных часов… То же самое происходит в десятках других кабинетов, где десятки чиновников опрашивают сотни свидетелей и подозреваемых. Наконец, чиновник пододвигает папку с исписанными листами: «Прошу Вас, Андрей Викторович, подпишите вот здесь и вот здесь», закрывает её и, поднявшись, произносит:
— Благодарю Вас, господин штабс-капитан. Не смею более задерживать! Вот ваш пропуск…
Регент говорит с народом
Нестроения в те времена быша в христианской земле, государю младу сущу…
Российская Империя была погружена в траур. На кораблях до половины были приспущены андреевские флаги. Портреты покойного императора Николая II во всех казённых учреждениях, да и во многих магазинных витринах затянуты чёрным крепом. Над воротами домов бессильно треплет ветерок траурные ленты у трёхцветных флагов. Столица умолкла. Изредка прозвенит по рельсам конка, прошелестит шинами пролётка легкового извозчика, суетливо прошмыгнёт по панели пешеход.
Петербург насторожён. Позавчерашняя трагедия у Зимнего дворца испугала власти. Регентом при пятимесячном сыне покойного императора Алексее провозглашён Великий Князь Николай Николаевич, дядя покойного Николая II.
Своим авторитетом и железной волей Великий Князь быстро подавил попытки встать в оппозицию к нему, в первую очередь исходившие от вдовствующей императрицы Александры Фёдоровны. «Её Величество для меня — прежде всего немка, и лишь потом — мать наследника!»
Петербург накаляется. С седьмого числа в городе бастуют все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие ведут себя спокойно. Великий Князь Николай Николаевич вчера отдал распоряжение об отмене военного положения в столице: «Мастеровые — не японцы, воевать с ними не годится!».