— Не сотрудница, говорите? — сказала Ольга, и тоже пошла.
— Интересное у вас отношение к советским студентам, — сказала Надежда, и тоже пошла.
Такое вот дефиле.
Когда мы стали закрывать дверь, профессор позвал нас назад.
Но мы сделали вид, что не слышим.
— Куда теперь? — спросила Ольга, когда мы уселись в машину.
— Обедать теперь, — ответил я.
— А что с Жевдеевым?
— А ничего с Жевдеевым. Нам его пугать не нужно. Мы студенты, он профессор. Не те весовые категории. Но он сейчас сам себя пугать будет. И это у него получится. Вспомнит пятьдесят третий год, и начнет изо всех сил стелить соломку. Отправит на обследование всех, кто имел дело с биоматериалом. И сам будет обследоваться. В общем, посмотрим.
Я не стал говорить, что, случись иначе, Наташа могла бы умереть. Мне даже казалось, что она и в самом деле когда-то умерла.
Конечно, только казалось.
Глава 6
И ВОТ ПРИШЕЛ МОЗЕС
— Портфель почти полон, — сказала Ольга. — И даже немножечко больше. Но нужно думать о будущем.
И мы стали думать. О будущем, да. О будущем «Поиска».
В самом деле, принеси молодой талантливый автор рассказ, не говоря уже о повести или романе — раньше будущего года свет этот рассказ не увидит.
Обычная, впрочем, ситуация. Авторов много. Места маловато. Отсюда и очередь. И строгий отбор. Планка.
Планку мы держим. Как без этого.
Но.
Но есть опасение, что изюм из булки мы почти выковыряли. То, что копилось у писателей годами по тем или иным причинам, они послали нам, и мы сделали выбор. Сняли сливки. Теперь этот ресурс практически вычерпан. Впредь — только новое. Свеженаписанное. Но наш советский писатель непредсказуем. Вокруг плановое хозяйство, а он пишет по наитию. По вдохновению. По наличию свободного времени. По болезни. Да-да, по болезни: «Мне случилось крепко поломаться, два месяца я провёл в постели, и за это время удалось написать повесть» — и хорошую повесть, замечу. Но когда ждать следующую? Когда автор снова попадёт в аварию?