На улице воняло, из открытых дверей бара тянуло дымом и затхлостью, но Керк это нисколько не мешало – она считала «Пикси» своим любимым притоном. Там всегда было достаточно темно, чтобы посидеть в одиночестве, и достаточно светло, чтобы позволить себя подцепить очередному простаку, простачке или бесполому после генотрансформации существу. Но сейчас Блум не хотелось любовных приключений – только напиться. Напиться и забыться.

Она прошла мимо сканера, который, тихо попискивая, просветил ее и, не обнаружив никакого оружия, пропустил в коридор. Быстро пройдя через него, Керк оказалась в большом зале с пустой сейчас голосценой, изгибавшимся вдоль стены баром с автоматами по продаже напитков и проходом в два зала поменьше по сторонам, а также лестницей на второй этаж. Когда-то Блум слышала, что в «Пикси» имелся еще минус первый этаж, находившийся прямо под главным залом, но он ее не интересовал – она подозревала, что там обретаются нелегальные генотрансформанты, нанитовые наркоманы и одному дьяволу ведомо кто еще. Пока же она плыла в дыму сигарет и нескольких кальянов с легкими наркотиками, лавируя в поисках свободного места у бара.

– Мне «Золотую мочу», Фред, – сказала она едва соображавшему бармену. То, что тот в стельку пьян, она заметила почти сразу же. В любом другом заведении он наверняка бы за три секунды вылетел на улицу, но не здесь. Любимый старый «Пикси».

– Меня зовут не Фред, – пробормотал бармен, ставя на стойку квадратный стакан.

– Не важно, – пожала плечами Блум. В свое время она смотрела сотни старых плоскофильмов доимперской эпохи, возможно, снятых еще на легендарной Терре, и, судя по тому, что она помнила, каждого второго бармена звали Фред. А может, она с чем-то спутала. Или… собственно, в самом деле не важно. – Просто налей.

Бармен не возражал. Он налил сто граммов желтоватой жидкости, и под стаканом на мгновение высветились циферки списанных со счета Керк юнитов. Блум сразу же пригубила стакан – вкус «Золотой мочи» вполне соответствовал названию, с некоторым послевкусием ванили.

– Что будут играть? – от нечего делать спросила она, глядя на свое отражение в зеркале за стойкой. Бармен не понял, и она мотнула головой в сторону сцены.

– Сегодня автоматика.

– Никакой группы? Только голо кого-то из Ядра?

– Должен быть Бесподобный Крекки.

– Спасибо. – Керк отхлебнула «Золотой мочи́».

– Керк?

Блум неохотно обернулась, прекрасно видя, на кого наткнулась. На табурет у бара вскарабкивался Камп по прозвищу Вонючка. Фамилию она не помнила, но, глядя на его искусственно омоложенную физиономию, решила, что Вонючки вполне достаточно.

– Камп?

– Кого я вижу? – пропищал Вонючка, улыбаясь Керк потрескавшимися сухими губами. «Если попробует приставать – врежу», – решила Блум. По слухам, Камп когда-то потратил кучу денег на генотрансформаторы, стремясь избавиться от похотливой прыщавой рожи, но что-то пошло не так, и, хотя он в самом деле стал симпатичнее, он так и застыл в облике подростка со всеми его подростковыми недугами. Можно было бы подумать, что генотрансформация сделала его бессмертным, но на самом деле внутренние органы неестественно быстро старели, что фатально влияло на внешность. Кампу оставалось жить не так уж долго, хотя лицо его выглядело молодым. Имелся также неприятный побочный эффект – исходивший от кожи слабый сладковатый запах. Его можно было легко замаскировать… но стоило его раз почувствовать, и он оставался в ноздрях навсегда.

– Ну и кого же ты видишь, Камп? – спросила Керк, программируя на стойке новую порцию выпивки.

– Прославленную Керк Блум, – ответил Вонючка. – Генохакера Гатларка, принцессу проводов и нейроконнектора. У которой как раз появился шанс проверить, как глубоко может к ней подключиться Камп, знаменитый на всю планету ухажер.

– Слушай, Камп, а ты не так уж плохо болтаешь языком.

– Спасибо, – похоже, он в самом деле обрадовался. «Бедняга», – подумала Керк. Он даже не пытался к ней подкатывать – ему хотелось лишь бросить фразу, которую он наверняка составлял всю последнюю лазурную неделю, зная, что никаких шансов у него нет. Интересно, что было бы, если бы она ему позволила? Выглядел он вполне недурно – настолько, насколько мог выглядеть тощий подросток с прыщом на лбу. Собственно, не все ли равно?

«Напасть, я уже пьяная», – подумала Керк.