-Из чего это? – Спросил я, отхлебывая еще.

  -А хрен его знает. – Радостно признался Влас, и я чуть не подавился.

  -Это радиацию выводит. Передавай уже. Пойдем со мной, надо тебя переодеть.

  Я пошел за Власом, внимательно рассматривая его. У него не было на лице никакой растительности, кроме седеющих волос, одет он был в кожаный плащ до щиколоток, тренировочные штаны, расслоившиеся кроссовки и нечто желто-серое, некогда, наверное, бывшее рубашкой. Черты лица у него были прямые, точеные, что очень плохо сочеталось с таким голосом и манерой разговора, напоминающей Матроса с Партизанской.

  Он привел меня к большой круглой двери и постучал в нее. Дверь отъехала сама собой.

  -Механизм, понимашь. – Гордо сказал местный житель (как я уже окрестил Власа).

  Внутри все было довольно скромно. Видимо, большая часть внутреннего пространства уходила на купол. Внутри стояло три кровати, бочка с дурно пахнущей водой, обугленные стул и стол и… деревянная клетка с невообразимым уродцем. Я подошел поближе и посмотрел на него. Нечто вроде большого муравья, такой же черно-красной расцветки, как и птицы-мутанты. Усики у него были очень короткие, а голова непропорционально большой по сравнению с ними и телом. Тем не менее, эта тварюга держала равновесие и сейчас лежала, безразлично уткнувшись головой в миску с коркой хлеба.

  -Это чего такое?

  Влас оглянулся. До этого он рылся в тумбочке стола, где, как оказалось, лежало несколько стопок одежды.

  -А, это то… термит. Из-за них тут нифига машин и нету. Они, понимаешь, приспособились металлом питаться. Постоянно на наш бункер набрасываются, начинают грызть. А нам что остается? Дуплетом… а этот прямо перед рассветом у нас у двери уснул. Ну и Димон решил взять себе.

  Влас как-то странно выделил голосом слово рассвет, но я не стал расспрашивать его еще и про это. Я просто выбросил за дверь бункера свою химзу и оделся в предложенные местным жителем вещи. Старая водолазка, затертые до дыр джинсы, перчатки без пальцев, летние ботинки. Ничего примечательного. Я оделся и осмотрел себя, насколько мог.  И правда, обычный оборванец.

  Влас спросил:

  -Говоришь, из Москвы?

  Я кивнул.

  Он странно посмотрел на меня и хмыкнул:

  -Ну, значит, Москвич.