— Нужно отлежаться пару дней и буду в норме, — ответил, ощупывая языком спиленные пеньки зубов, — Ничего смертельного.
— Я думала, что умру, когда они начали отрезать тебе пальцы, — вставила Арманд, — Но перед такими нельзя показывать слабость.
В глазах пожилой женщины стояли слёзы. Ей досталось не так, как мне, но тоже немало. Хотелось как-то подбодрить её.
— Да, — согласился я, — Вы молодец, Арманд.
Потрепал её по коленке рукой. Женщина была голой, как и я, но для неё нашлась куртка, в которую она сейчас куталась. Мне же пришлось довольствоваться куском брезента, чтобы соблюсти приличия.
Наш уазик останавливали ещё два раза, прежде чем мы, собственно, въехали в стаб. Хотя по стабу мы ехали уже приличное время, наконец доехали до поселения иммунных, которое напомнило мне… Да, ничего не напомнило.
Железобетонные стены, взметнувшиеся на шесть метров ввысь, были бы похожи на плотину, если бы не башни. Через ворота нас не пропустили, так и тормознули в тоннеле под стеной, после чего всех разделили. Я хотел было возмутиться, но Мамба и Кали взяли меня под руки и успокоили, объяснив, что все новоприбывшие, должны пройти ментата.
— Заходите, — сказал бородатый мужик в бушлате и разгрузке, — Эриксон на месте.
Было градусов десять. После тёплого салона уаза я начал откровенно мёрзнуть. Приглашение оказалось кстати.
— Садись на стул, — Мамба подвела меня к табурету напротив обычного офисного стола, — Отвечай правдиво и проблем не будет. Я буду ждать тебя с той стороны.
Сказала и вышла. Вопреки утверждению бородатого, никого не было, и у меня появился шанс осмотреться. Серые стены из монолитного бетона, сейф, на столе компьютер и всё. Не интерьер, а дань аскетизму. Правда, под голыми ступнями был тёплый ковролин, а не холодный камень. И на том спасибо.
Мамбу и Кали заменили двое вояк в бушлатах песчаной расцветки. Они хоть и держали автоматы на предохранителях, и даже, похоже, умудрялись дремать, но рука каждого лежала на оружии, позволяя щёлкнуть предохранителем в любой момент и полоснуть голого кваза очередью. Одна из ламп дневного света пищала и едва заметно помаргивала, но это было гораздо лучше, чем в неосвещённом тоннеле или в коридоре.
Похоже, у меня дёрнулся глаз, когда скрипнула дверь и в неё пригнувшись, вошёл кваз. Слишком были свежи воспоминания, как меня с шутками-прибаутками возил мордой по железнодорожной насыпи, такой же вот «товарищ». Однако при ближайшем рассмотрении он оказался не настолько здоровым и уродливым, как Акс. Этот также был широк, но отличался повышенной пузатостью. Кожа его напоминала крокодилью по текстуре и, видимо, по прочности тоже не уступала. Он опустил седалище в жалобно заскрипевшее кресло с противоположенной стороны стола.
Молча ментат смотрел на меня, а я на него. Пальцы пузатого кваза с пулемётной скоростью мелькали над клавиатурой. Так продолжалось несколько минут, а после начал подвывать, тарахтеть и повизгивать древний матричный принтер. От неожиданности чуть не дёрнулся, но взглянув на напрягшихся бойцов за спиной, воздержался от комментариев. Ну их на фиг, с их принтером. Наконец, печатающее устройство выплюнуло обычный лист бумаги формата А4.
Вот только напечатанное заставило голову закружиться ещё больше, там были непонятные, бессистемные символы — сердечки, точки, треугольники, квадратики, крестики, волнистые линии, пунктиры и чёрточки. Несколько быстрых щелчков мышкой и ментат обратил внимание на меня.
— Знаешь кто я? — спросил он грубым низким голосом.
— Эриксон? — наугад предположил я.
— Да, это верно. Эриксон, — он усмехнулся, показав два ряда острых жёлтых зубов, — Но гораздо важней то, что я ментат.
— Это должно меня волновать?
Откровенно говоря, мне это интервью казалось какой-то фантасмагорией. Застенок гестапо, маскирующийся под офис, автоматчики за спиной, больше на грибников или рыбаков похожие, чем на бойцов, мигающая люминесцентная лампа, скрипучий матричный принтер и, наконец, листик с непонятными нечитаемыми символами. Мне неслабо прилетело от пиковых, так что соображал я туго.