- Нет. Не хочу я никаких дырок.

   - Тоды почаще меняй позиции.

   На этом странное нравоучение старшины закончилось - бой ещё не прекратился, и как подтверждение этому, в их окоп залетела немецкая граната: она ударилась о стену, и со стуком упала прямо под ноги обоих бойцов. Дзюба среагировал мгновенно: он кинулся к ней и каким-то слитным, не объяснимым движением выбросил её обратно. Это невероятно, как всё было вовремя сделано: почти сразу, по ту сторону бруствера раздался испуганный крик:

  - Алярм! Гранатен!

   Раздался хлопок - правда не очень громкий и старшина, вскочив на ноги, произвёл пару выстрелов из неизвестно откуда появившимся в его руках ТТ. Тут же пригнулся и, даже не посмотрев на Лёху устремился к своей позиции.

  - Ты Ванька больше меня не отвлекай, а-то вишь что получается! ... - Он кричал это через плечо: удаляясь. - А если бы супостаты нам две, или три такие "колотушки‟ подбросили?! ... Да, Ваня ... ! Там справа от тебя ещё при бомбёжке бойца убило: так у него в винтовке и в нише для боеприпасов должны быть патроны, так ты их возьми! ...

   Было совершенно непонятно: -" Как старшина имея всего лишь один глаз, умудрялся всё вокруг замечать‟? - Поэтому Лёха подымаясь со дна траншеи, смотрел на Дзюбу в полном недоумении - впрочем, следующее движение старшины принесло ответ. Бывалый вояка: судя по его случайно оброненной фразе успевший поучаствовать в Финской войне, повернувшись в его сторону старался что-то высмотреть. И дабы лучше рассмотреть то, что его заинтересовало, Дзюба задрал голову так, что было заметно, как из-под пропитанной кровью повязки, тонкой щёлочкой выглядывает его сильно заплывший глаз.

   Убитый боец сидел как живой: можно было подумать, что человек просто устал и присел отдохнуть, и только если хорошенько присмотреться, то небольшая, дырочка в каске, да застывший взгляд не моргая смотрящий в вечную пустоту, говорили об истинной причине неестественной неподвижности этого воина. Винтовка лежала перед погибшим красноармейцем, а в аккуратной нише для боеприпасов находилось три полных обоймы и две гранаты Ф-1. Всё это было весьма кстати, и как только боеприпасы перекочевали в карман галифе, как над бруствером возникла зловещая фигура врага.

   Лёха проклиная себя за то, что так глупо перемещался по окопу без оружия, потянулся к лежащей рядом с ним трёхлинейке - прекрасно понимая, что не успеет даже к ней притронуться. Но, немец еже почти наведший на него свой автомат дёрнулся; выронил своё оружие - которое, в падении больно ударило Алексея по левой голени и, падая навзничь исчез из виду. К появлению другого фрица, Прохорчук уже держал мосинку наготове. Возникший на бруствере фашист выцеливал Дзюбу: который только что пристрелил его предшественника - поэтому он не увидел Лёшку всё ещё сидящего рядом с убитым красноармейцем. Эта, казалось бы такая небольшая оплошность стоила ему жизни. Солдат вермахта даже не заметил, как молодой красноармеец подымаясь, с силой выбросил руки вверх, устремив этим слитным движением штык своей винтовки прямо в живот своего противника.

   Так и не поняв почему его пронзила жгучая, невыносимая боль, немец позабыл что идёт бой и удивлённо посмотрел на свой живот; угасающее сознание зафиксировало что оттуда что-то торчит, и, выронив свою М-98К он инстинктивно схватился за ствол неизвестно откуда появившейся трёхлинейки: и это было последнее что успело сделать его умирающее тело.

   Алексей не ожидавший что штык так легко входит в тело, немного растерялся и догадался его выдернуть только после того, как немец схватился за ствол винтовки.

  - Отдай сволочь!

   Выкрикнул Лешка после первого рывка, который так и не освободил оружие от нанизанного на него врага. Вторая попытка закончилась тем, что тело поверженного врага повинуясь этому движению завалилось на победителя. Дальше всё происходило по тем же неизменным законам физики и механики, мосинку вывернуло; произошло ещё несколько неуловимых движений и оружие вырвало из Лёхиных рук: а он еле успел отскочить в сторону - дабы не быть придавленным падающим трупом.

   Памятуя о том, чем чуть не закончился его недавнее безоружное дефиле по траншее, Прохорчук спешно подхватил немецкий карабин - принадлежащий только что убиенному противнику. Надо сказать, что сделал он это как нельзя вовремя. В окоп спрыгнул рослый фриц: который был тут же сражён из трофейного оружия. Дальше всё понеслось как в быстро сменяющемся калейдоскопе - перезарядка, выстрел; снова передёргивание затвора, и снова выстрел - выстрел - выстрел... Вот очередной немец решил в прыжке достать Лёшку своим длинным штык ножом: но как-то так получилось, что Алексей успел развернуться на крик атакующего фашиста и выставить карабин вперёд. Вот так тупой ствол и угадил налетевшему на него немцу в грудину. Наткнувшийся на него фриц невольно хыкнул и скорчился на пару секунд от боли: а Лёха, за малым - повторно, чуть не выронил оружие. Не было никаких размышлений и догадок, не пришли на помощь даже отработанные рефлексы - навыки штыкового боя полностью отсутствовали: а подсознание само нашло выход. Пришелец с другого времени быстро перехватил карабин на манер дубины и с размаху обрушил его приклад на голову противнику. И в следующую секунду, не задумываясь, он подхватил упавший рядом с ним немецкий штык нож, пусть не с первой попытки, но примкнул к трофейному карабину и был готов отразить новую опасность, которая могла на него обрушиться с любой стороны.

   В горячности схватки Лёша не сразу расслышал долгое: - "Та-та-та-та‟. - Он только отметил, что немцы перестали вламываться в траншею и спустя несколько секунд после этого, решил посмотреть что послужило этому причиной. Как оказалось, противник отходил: он отступал и отстреливался - но всё равно.... Главным было что он отходил: а за спиной что-то стрекотало, и стрекотало - длинными очередями, и это что-то заставляло отступающих падать. Это выглядело как будто немцы обо что-то спотыкались и не удержав равновесия падали, а распластавшись по земле: сразу же засыпали.

  - Да ведь это наш пулемёт Максим. - Эта догадка не вызвала никаких эмоций: только неизвестно почему тело ощутило сильнейшую усталость. - А судя по тому, что звук идёт с двух сторон, то он не в полном одиночестве поёт свой реквием по захватчикам.

  - Молодец казак - атаманом будешь!

   Похвалил Лёшу подбежавший Дзюба. Он украдкой выглянул из окопа, затем обернулся и подмигнул своим единственным глазом: который не скрывала повязка, ставшая после боя грязно-серой.

   Однако парню было не до этой похвалы: его трясло мелкой дрожью. Горячка боя не дававшая ему задумываться о том что он делал, постепенно отступала, и ужас осознания того, скольких человек пришлось убить в этой схватке леденил душу.

  - Э брат. Вона как оно тебя.... Да-а-а уж, тебе нужно срочно принять лекарство. - С этими словами Дзюба проворно развернулся и исчез из поля зрения.