— Интуиция, — отвечаю. Вероника склоняет голову набок.

— Слушай… ты извини, если я ляпну лишнего, но твоя уверенность в этом ставит в тупик. Поначалу я думала, ты так пытаешься меня успокоить, но недавно вспомнила… Я же прочитала несколько глав твоей книги, там герой рассказывает, что у него не может быть детей, — говорит она тише. — А ты намекал, что книга автобиографическая. Насколько много в ней тебя, Егор?

Я подтягиваюсь на руках, присаживаюсь. Отличный момент, скажи ей. Кивни.

Просто скажи ей правду, и ты обо всем узнаешь. Поймешь, стоишь ли в ее глазах того, чтобы пережить ради тебя скандальный развод и пройти через весь этот писец, который предстоит. Бракованный человек, серьезные отношения с которым — ошибка, трата времени. Ничего никогда не изменится.

А может, все же стою? Смотрю на Веронику, она так и не надела свою кофту, в низких джинсах и в розовом полупрозрачном лифчике. Ее взгляд прожигает, у меня сердце в груди ноет. Я просто… не могу ее испугать сейчас. Я так мало давал ей все эти месяцы, в основном грузил собственными проблемами, никак не облегчал участь любовницы, а ведь знаю, что больше всего на свете она боялась повторить судьбу матери.

Стоит ли бесплодный мужик таких жертв?

И в этот момент, когда я впервые так четко ощущаю, что могу потерять ее, — осознаю, насколько сильно влюбился в эту девушку. Я ей скажу, она отвернется, и на этом все закончится. Боже, я люблю ее. Но ведь лгать — тоже неправильно. И без того мы с ней напортачили, строим отношения на руинах моего брака, не самый устойчивый фундамент. Выдержат ли они контрольный в голову?

Криво улыбаюсь.

— Меня там много, — отвечаю уклончиво, внимательно следя за ее реакцией. Ничего. Просто смотрит, никаких эмоций. — Но не на сто процентов, разумеется.

— Тогда почему бесплодие?

— Я действительно пережил нечто подобное, — говорю медленно, она не моргает. — В прошлом. В шестнадцать лет проходил взвешивание, и случилась потасовка. Ты вообще знаешь, как организовываются бои?

— В общих чертах.

— Ну вот, за день до боя проходит такая процедура, как взвешивание. Собираются спортсмены, журналисты, судьи… короче, все. Бойцы встают на весы, их вес фиксируется, если все окей — в категорию проходим — то… как сказать, будущие соперники грозно друг на друга смотрят, типа напугать перед завтрашним днем. В это время их фотографируют. Психологическая атака. Драк обычно не случается.

— Но в тот раз случилась?

— Ага. Мы там с одним чуваком несколько лет находились в контрах, на ринге он меня уложить не мог, а тут сорвался. Причем получилось… эм, некрасиво, я ему кое-что сказал тихо, позлить, он дернулся и зарядил мне в пах, что запрещено даже на ринге. Я не ожидал, был вообще не готов. Разумеется, без защиты.

— О Боже мой! — Вероника хватается за лицо, на ее глазах блестят слезы.

— Да не переживай так сильно, больше десяти лет уже прошло. Он просто понимал, что любой другой удар я отражу. Это был единственный способ меня вырубить. Ну и его, разумеется, дисквалифицировали сразу же.

— А ты?

— Я тогда впервые в жизни сознание потерял от боли. В чувство пришел быстро, но боль… бл*ть, была адской. Скорую вызывать не стали, так как хотелось попасть все же на соревнования, мне всадили обезболивающее, под которым я даже на следующий день умудрился выступить. Ну, и как-то за несколько дней потихоньку прошло. Наш врач тогда рвал и метал, настаивал на госпитализации, но мы с тренером решили, что бой важнее, нашему клубу тогда нужна была победа. Врач в сердцах заявил, что после таких травм дети не рождаются, но я забил. Мне тогда детей совсем не хотелось, как раз на днях с подругой почудили и ждали ее красные дни, как манну небесную. Но слова в памяти отложились, и периодически в голове всплывали. Потом, через несколько лет, я встречался с девушкой очень серьезно, и мы особо не предохранялись, после очередного пролетного месяца она назвала меня счастливчиком. И я забеспокоился. Сдал анализы. Нервничал ужасно. Благо, все обошлось, но знаешь… пока ждал, надумал себе разного. Отсюда родился сюжет «Божьего ягненочка».

— Фух, какое счастье, что обошлось! — радуется она.