- Какой дурак... маленький глупый гриффиндорец...
Я выжат, пуст, упаковка от Гарри Поттера, можно выбросить. Пытаюсь отстраниться, совсем как он тогда, но ничего не выходит, он не спешит выбрасывать, держит.
- Отпустите меня, пожалуйста, - я даже могу говорить, надо же...
- Куда-то собрался? - спрашивает он тихо.
- Придумать, что сказать завтра МакГонагалл... уложить вещи, отправить Кингсли последнюю сову... у меня много дел, сэр. Если вы, конечно, не хотите убить меня за всё, что я сделал и сказал. Тогда дела отпадают.
- Отпадают, - говорит Снейп, его руки жгут даже через одежду, он там, кажется, усмехается, прижимает к себе сильнее и добавляет: - Пойдём спать, Хэрри. Поздно.
Спать. Я долго не могу понять, что же он всё-таки сказал, послушно переставляю ноги, и осознаю, что - только когда Снейп уже открывает передо мной дверь своей спальни и мягко подталкивает в темноту, разбавленную тёплыми всполохами из камина. Торможу на пороге, оглядываюсь на него, я ещё помню, что должен был уйти, я готов только к этому, мне дико понимать другой исход.
- В чём дело? - резкие нотки заставляют меня вздрогнуть. - Поттер, я сказал - просто спать. Не бойтесь.
Не бойтесь. Это забавно, Северус, это охренеть как забавно - предположить, что мне станет страшно именно теперь.
Я действительно смеюсь, смеюсь долго, взахлёб, но Снейпу почему-то не смешно, он хмурится, этого я тоже уже не боюсь, меня просто трясёт, сгибает от хохота, ему, наверное, очень трудно волочь такого меня.
- Мерлин... Да стой же спокойно, - шипит он, с трудом снимая с меня одежду, и это тоже смешно, когда он такой по-ненастоящему сердитый, воюет с пряжкой ремня и моей истерикой одновременно - каким-то очень дальним краем разума я понимаю, как выглядит мой смех, но остановиться не могу, даже забираясь под одеяло, и начинаю успокаиваться только когда Снейп вливает мне в рот вязкую горько-кислую дрянь, ложится не раздеваясь, поверх одеяла, почти накрывает меня собой, молча прижимает к жёсткой кровати, вздрагивает одновременно со мной от последних моих смешков-всхлипов, или это я слишком сильно хватаюсь за него, я, оказывается, и правда хватаюсь. Его лицо белеет рядом, размывается, тонет в темноте, сахар в чашке с кофе, почему-то думаю я, но на вкус он совсем не сладкий, понимаю, дотянувшись и лизнув. Это последнее, на что меня хватает, всё уплывает, конечно же, сахар растворяется без остатка...
Просыпаюсь в мягком полумраке. Пару секунд не понимаю, как ухитрился спать на спине - обычно удаётся уснуть только свернувшись калачиком. Пытаюсь перевернуться, вспоминаю, где я. И почему. Где-то, наверное, стоит ночник, светит желтовато-красным, или это камин ещё не погас. Здесь, в подземельях, никогда не поймёшь, наступило ли утро. Снейп так и не разделся, всё так же держит меня, даже во сне, кровать неширокая, он втиснул колено между моих ног, привалился к моему боку, рукав рубашки сливается с одеялом, а кожа руки - с моим голым плечом.
Конечно же, я его разбудил своим ёрзаньем.
Снейп моргает спросонок, спрашивает хрипло:
- Хочешь уйти? - и пытается отодвинуться.
Ловлю его ногу коленями, перехватываю ускользающую руку и спрашиваю в ответ:
- С ума сошёл? - потому что именно так и думаю, это же надо, такое предположить. Он недоверчивая мрачная сволочь. Но это моя недоверчивая мрачная сволочь, моё личное чудовище, мне без него никак и он теперь об этом знает.
- Видимо, да, - говорит он, усмехаясь, и совсем не возражает, когда я нахожу его губы своими. Может, и ему без меня...
К завтраку мы, конечно, опаздываем.
Глава 13. Свобода?