Он прикоснулся к моему плечу:
— Я хотел бы переговорить с ним до всей этой чехарды.
— Хорошо, я предупрежу его.
Я был удивлен и заинтригован. Михаил Исаакович — старый папин друг, но от их общих дел он давно отошел, последние годы он работал нотариусом, а сейчас, кажется, вообще не практикует. Зачем он папе срочно понадобился?
Я похолодел. Неужели отец все-таки догадывается? Мне самому профессор Неустроев, заведующий клиникой, не оставил никаких надежд.
Он тогда посмотрел снимки еще раз, снял очки и потер глаза.
— Игорь Владимирович, вы же понимаете, что чудес не бывает. Особенно в медицине.
Я понимал. Может быть, поэтому я стал чаще задумываться о семейных ценностях, о женитьбе, о том, что хочу, чтобы у меня была семья. Поэтому так легко согласился с маминой идеей провести отпуск на даче и Андрюху заманил. Я дал себе слово, что после презентации поговорю с братом.
Ксения отставила чашку, поблагодарила маму, как хозяйку стола, подняла на меня глаза:
— Игорь, у меня там что-то с замком сумки, ты не поможешь мне разобраться?
Я молча кивнул и поднялся из-за стола.
Мы прошли длинным коридором к лестнице. Едва за нами закрылась дверь комнаты, Ксения торопливо начала раздеваться.
— Ну, быстрей же! Времени совсем нет, а мне еще надо привести себя в порядок. — Она обернулась. — Ты чего? А, ладно, и так сойдет. Все равно ничего путного себе позволить не успеем.
Она сама расстегнула молнию на моих джинсах. Ошеломленный ее напором, я попытался, было, возразить, но как-то вяло и неубедительно.
Ксения умчалась в душ, а я остался лежать на разгромленной постели. Черт, как же это вышло-то?!
Я сел и взялся за голову, опершись локтями в колени. Вышедшая из душа Ксения была так победно хороша, что я малодушно подумал: «А может, пусть все идет так, как идет?»
Она вертелась у зеркала, что-то подрисовывая на лице. Рот с ярко-алыми губами был приоткрыт, и кончиком языка она касалась верхней губы. Почему-то мне стало неловко наблюдать за ней, я отвернулся.
Капризным голосом Ксения проворковала:
— Игорь! Надеюсь, мы здесь не задержимся надолго. Ты обещал, что после оглашения мы поедем куда-нибудь в экзотическое место, только ты и я.
Я вздохнул.