— А девчонку эту расспросить не пробовали?
— Куда там. Она с парнями моими была, когда нашли его. Ей в больнице тоже укололи что-то, да она и не знает ничего, говорит, давно не виделась. А беседовать с ним и вовсе затруднительно было: он по жизни заикался очень сильно, так что особой разговорчивостью и раньше не отличался.
Почему-то стало ужасно жалко эту девчонку, так, что я даже отвернулась.
Анатолий покосился на меня, сказал:
— Муж ее после Чечни в 98-м вернулся, да так и не пришел в себя. Без дури жить он уже не смог. Я ребятам велел, чтобы они ей визитку мою оставили, помогу с работой, в квартире ремонт сделаем, детей в садик устрою.
Поднялась, сказала:
— Пойду, поставлю в духовку курицу и заведу тесто на пирожки. И собираться уже буду, часов в пять, наверно, поднимемся, так я лучше с вечера все уложу.
Из кухни я услышала голос Анатолия:
— Как она? Переживает?
И ответ Сергея:
— Уже лучше. Скорее бы увезти ее подальше от всего этого.
Я поднялась наверх, укладывать вещи перед отъездом. Вечером обещали заехать Слава с Наташей, времени на сборы уже не будет.
Упаковала сумки, оставив только вещи, необходимые в дороге. Разложила в комнатах все по местам, расставила безделушки. Постояла в кабинете перед портретом родителей. Мне показалось, что половицы одобрительно поскрипывают в такт моим шагам.
Здесь меня и застали дети.
Они с шумом ввалились в комнату, Данька сразу заныл:
— Ты зачем мне свитер оставила? Я же запарюсь!
Саша внимательно посмотрела на меня, сердито ему сказала:
— Данька, будет жарко — снимешь. Все-таки ночью выезжаем.
Я благодарно посмотрела на нее, потому что моих сил не хватило бы на то, чтобы спорить с вредным мальчишкой.
Саша предложила: