— Конечно, уверен, иначе не пришел бы сюда. Специалисты отмечают следующие особенности издания Феоля: рисунок шрифта очень близок к полууставному письму славянских рукописей, написание некоторых букв имеет характерное отличие от всех других шрифтов, печать выполнена в две краски, орнаментовка гравировальная. Согласитесь, тут трудно ошибиться.

Полковник Смолянинов был далек от этих профессиональных премудростей. Его интересовало другое.

— А еще? Он вам показал еще какие-нибудь книги?

— Нет, я только мельком видел содержимое шкафа.

Это, конечно, не образцы каролингского минускула, но издания почтеннейшие. До таких книг и дотрагиваться-то боязно. Они должны храниться в специальных сейфах, где поддерживается постоянная влажность и температура. Их обычно обслуживает целый штат специалистов. Это же национальное достояние! И вдруг эти уникумы в обыкновенной квартире, в обыкновенном шкафу, неизвестно в чьих руках! Можете понять мое тогдашнее состояние? Я на какое-то время даже забыл, где нахожусь, как сюда попал. Глядел и не мог глаз отвести. Хозяин меня спросил, настоящая ли эта «Псалтырь», не подделка ли. Я удивился. Неужели он не знает, что у него хранится? Но я не подал вида, ответил, что, по-моему, книга настоящая, но окончательно может решить только специальная проверка. Он молча убрал книгу обратно в шкаф. Вот и все. — Ревзин потер лоб, будто пытаясь разгладить морщины. — Хотя нет. Мужчина протянул мне деньги. Сказал, что это — мой гонорар. Я отказался. Тогда он сунул их в карман моего пальто. Вот они. — Старик достал пачку десятирублевок и положил на стол перед Смоляниновым.

После того как вышел сотрудник, оформивший сдачу денег, полковник спросил:

— Что же было потом, Григорий Иосифович?

— Вошли те же люди, что привезли меня, в подъезде закрыли мне глаза шапкой и опять повели к машине. Отпустили около моего дома. Фавник так и ждал меня, привязанный к ручке двери подъезда.

— В котором часу вы вернулись домой, не помните?

— Около одиннадцати, наверное. Точнее не могу сказать, я был слишком взволнован, чтобы обратить на это внимание.

— Постарайтесь вспомнить, что за машина, в которой вас везли? В какую сторону от подъезда вы поехали? Как выглядели ваши спутники? Может, что-нибудь еще произошло по дороге или в той квартире?

— Если бы я еще что-нибудь запомнил... Ведь я готовился к этому разговору, — проворчал старик. — Разве что машина, по-моему, такси.

— Почему вы так решили?

Ревзин недоуменно посмотрел на полковника, задумался. Он и сам, видимо, не знал, отчего ему пришла в голову такая мысль.

— Не знаю. Возможно, стук...

— Какой стук?

— Ну какой? От счетчика. Знаете, такие характерные щелчки, как у секундомера, только громче.

— А на голоса вы не обратили внимания? Может, кто-то из них заикался, картавил, шепелявил?

— Я же говорю, они ни слова не произнесли. Хотя нет. Как же я забыл? Когда я выходил из машины у своего дома, один из них сказал: «Если кому стукнешь, в могиле найдем».

— Если услышите этот голос, сможете опознать?