До восьми оставалось еще четыре часа. Надо было как-то убивать время. Пойти прогуляться по улочкам Рибевиля? Прежде обозначенного срока похитители Наташки вряд ли позвонят. А дожидаться звонка в размышлениях и терзаниях на гостиничной кровати не хотелось.

Он решительно поднялся, вышел из номера. Сейчас кататься в полюбившемся лифте совсем не тянуло, и Евгений просто сбежал по лестнице вниз.

По городу бродили туристы. Им было что посмотреть и на фоне чего сфотографироваться. Миронова же средневековые красоты сейчас совсем не интересовали. Он лениво ступал по древнему булыжнику мостовой, рассеянно поглядывал по сторонам.

Жители Рибевиля хорошо ухаживали за своим городом. Чистота, повсюду цветы, нигде нет ободранных стен и идиотских надписей. Интересно, что здесь происходит зимой? Так же толпятся туристы со всего света, так же открыты настежь ресторанчики и кафе, так же везде продаются сувениры? Или же туристический поток стихает и жители наконец могут вздохнуть спокойно? А действительно, что здесь делать туристам зимой, когда холодно и повсюду снег? Носы морозить?

Он, наверное, не смог бы жить в хоть и красивом, старинном, но все же туристическом городе. Эти толпы праздношатающихся на улицах кого угодно могут вывести из себя. В Сочи или Анапе, наверное, такая же история. Местные жители, как могут, зарабатывают летом на отдыхающих, а потом всю зиму валяются на диванах и набираются сил к летнему сезону.

В общем, мысли у Евгения были не веселые, а настроение — не боевое. Что-то он расклеивался в связи с последними событиями. Хорошо было бы как-нибудь встряхнуться. Но каким образом?

Миронов уселся на попавшуюся кстати скамейку, закурил, наблюдая за текущим мимо него пестрым потоком людей. Несмотря на свои небольшие размеры, Рибевиль ухитрялся втиснуть в себя огромное количество туристов. И это при том, что свободные места в ресторанах и кафе, а также нескольких отелях всегда имелись. Сдавать комнаты приезжим, как это делается, к примеру, на Черноморском побережье, здесь было не принято.

Что-то привлекло его взгляд. Куртка! Все та же грубая осенняя куртка, похожая на морской бушлат, мелькнула в толпе. Третий раз он видел ее за последнее время. И крепкий стриженый затылок над воротником. Этот человек толкнул его в страсбургском соборе и извинился по-русски! Слишком много совпадений, чтобы это могло быть случайностью!

Евгений подскочил со скамьи и ринулся вдогонку. Толстые немецкие, голландские и прочие туристы мешали. Они делали это не нарочно, но привыкли двигаться медленно, и спешащий куда-то человек выпадал из общей картины. Дорогу бегущему неповоротливые дедушки и бабушки старались, конечно, уступать, но делали это тоже неторопливо, и поэтому Евгений все никак не мог настигнуть черную куртку. А она, в отличие от преследователя, лавировала в толпе ловко, уверенно и все больше удалялась.

Наконец мелькнула в последний раз и пропала. Но тут и столпотворение кончилось, потому что людской поток достиг конечной точки своего движения — замковых ворот с гербами и флагами. Замка как такового давно уже не существовало, но часть стены с воротами была оставлена и даже реставрирована как исторический памятник. Туристы подходили к воротам, фотографировались около них и отправлялись в обратный путь.

Человека в черной куртке среди них уже не было. Он, вероятно, нырнул в один из узких переулочков, сходившихся к воротам, и исчез.

Странно. Человек этот не мог знать, что Евгений преследует его, потому что тот продирался сквозь толпу молча, даже не извиняясь перед теми, кого толкнул. И тем не менее незнакомец пропал безо всякого следа.

Миронов сунулся в один переулок, во второй, а потом махнул рукой. Не до поисков незнакомца ему было сейчас. Да и не следит эта черная куртка за ним, скорее сам Евгений на него напарывается то и дело.

Нужно было возвращаться в отель и действительно валяться на постели в ожидание звонка. Что он и сделал.

Примерно в половине восьмого обнаружилось, что кончились сигареты. Чтобы не тратиться попусту, Евгений взял с собой из Москвы пару блоков легкого «Винстона», и вот, оказывается, они закончились. А может быть, несколько пачек забыл в Эрфурте, в доме Шнайдеров, где они останавливались перед поездкой в Эльзас. Здесь сигареты стоили дорого. Таким макаром тоже с курением боролись. Черт с ними, с деньгами, но ведь и купить их было весьма трудно! А вечером практически невозможно! Магазины уже закрылись. Разве что в каком-нибудь пивном баре, да и то с переплатой.

Но идти за сигаретами сейчас не получалось. Вот-вот должны были позвонить похитители. Евгений вздохнул, приготовившись ждать и терпеть. Ничего, уши не опухнут.

О чем-то плохом, что может случиться с Наташкой, он не думал. Интуиция подсказывала: эти люди хоть и не умеют шутить, но и лишнего вреда причинять не любят. Только в необходимом объеме. Сейчас, пока решающего разговора не состоялось, они не видели никакого смысла что-то делать с похищенной женщиной. Она была в их руках орудием воздействия на мужа, буде тот начнет артачиться и пытаться играть не по правилам, установленным похитителями. Наоборот, они будут держать ее в максимально возможных по комфортности условиях. Пылинки сдувать, конечно, не станут, но и голодом не заморят.

Евгений уже в третий раз нервно обшаривал дорожную сумку в поисках завалявшихся сигарет, когда наконец раздался условленный звонок.

— Вы готовы к встрече, господин Миронов? — вопросил тот же, что и в первый раз, голос.

— Готов, — сухо ответил Евгений.