– Ревизия. Она самая. Дебет, кредит и все, что с этим связано. Тут вот какое дело, Сережа, – отступая на несколько шагов и увлекая таким образом собеседника в сторону от других стоящих на платформе, сказал он. – Мы сюда на машине приехали. Я да двое моих коллег. Вчера, после того, как акт подписали, посидели с ребятами маленько, ну ты понимаешь. Я-то не употребляю совсем, а вот мои товарищи, увы, да. Коллега мой, тот, чья машина, перебрал. Отравился. Намешал ершей всяких, а теперь лежит бледный, руки дрожат, язык высунул. Пробовал вести машину. От гостиницы триста метров проехали, чуть в столб не врезались. И милиции как назло на улицах куча. Учения у них какие-то, что ли? Не пойму. Кроме него, никто из нас с автомобилем не дружит. А ехать надо. Время поджимает. Словом, выручай. Ты ведь до Киева едешь?

У Сергея замерло сердце.

– В принципе да. Сначала до Киева, потом, правда, дальше.

– Ну и мы до Киева. Ты везешь нас, мы везем тебя. Это выход. Для всех.

Сергей едва не подпрыгнул от радости. Прокатиться с ветерком на машине, да еще и самому за рулем, да еще при непонятных автобусных перспективах! Это был еще какой выход! Замечательный выход! Спрятав «Мастера…» в портфель, он не раздумывая пошел вслед за своим новым знакомым.

Машина, малинового цвета, стояла неподалеку от станции. Володя не соврал: от того места до гостиницы, где также останавливался и Сергей, где-то около трехсот метров и было. А машина-то какая! Не какой-нибудь «москвич» задрипанный, а «жигули», причем не устаревшая «копейка», а «Лада» шестой модели, о которой можно было только мечтать.

Володины коллеги находились на заднем сиденье.

– Добрый день. Сергей, – представился он, открыв дверцу со стороны водителя.

– Здоров, – гнусаво ответил один мосластый, с густыми черными бровями и огромными, совсем не фининспекторскими ручищами, которыми он сжимал лежащий на коленях серый пластиковый дипломат, еще называемый «мыльницей», из-за формы и материала, из которого был изготовлен. Вернее, даже не дипломат, а почти чемодан, потому что его размеры намного превосходили размеры обычного кейса. В одном из верхних углов дипломата размещалась начавшая облезать овальная, сделанная в ГДР наклейка с изображением красавицы брюнетки.

Имени своего он не назвал, но Сергей отнес это на счет того, что и он тоже перебрал накануне лишнего. Третий, с бледным, как наволочка, лицом, сидел с закрытыми глазами, запрокинув голову на спинку сиденья. В салоне в самом деле стоял запах алкоголя, правда, не перегара, а свежей водки. Мосластый, наверное, похмелялся.

– Ты ремешок-то пристегни, – сказал Володя, занимая место рядом с водителем. – Ни к чему нам лишние придирки.

Сергей щелкнул замком ремня безопасности. Сам Володя, однако, ограничился тем, что просто накинул ремень на правое плечо.

Поехали. Милиции в городе в самом деле было навалом. Особенно возле государственных учреждений. Дороги, как проезжая часть, так и тротуары, почти везде были залиты непонятным белым раствором.

– Ничего не понимаю. Эпидемия у них тут, что ли? – произнес Володя, крутя по сторонам головой.

Сергей не ответил. Если эпидемия, то как тогда объяснить большое количество находящихся на улицах людей? Была суббота, и если дети еще учились в школе, то взрослые вовсю пользовались благами выходного дня: гуляли в скверах, расположились на берегах речки и водохранилища, искусственно созданного для охлаждения агрегатов атомной электростанции. Погода располагала.

Однако еще больше, чем белые дороги, Сергея взволновало другое: руки Володи, которые он наконец вынул из карманов – многие пальцы были татуированы перстнями; его нервозность каждый раз, когда они проезжали мимо очередного милицейского «бобика», и, самое главное, жутковатые, участившиеся хрипы на заднем сиденье.

– Вы уверены, что вашему товарищу не нужна медицинская помощь?

– Ничего, отойдет, – безразлично ответил Володя. – Будет знать в другой раз, как смешивать водку с вермутом.

Больной опять захрипел, на этот раз особенно громко и долго, так что его хрип под конец перешел в надрывный кашель. Сбавив скорость, Сергей оглянулся назад – изо рта человека вместе с кашлем вылетали кровавые пенистые клочки.

– Все! Я разворачиваюсь обратно в город. Мы едем в больницу.