– Ничего не бойся, моя девочка. Слышишь?

– Слышу. Не смотри на меня так. Я выгляжу просто чудовищно.

– Ты моя тёпа-растрёпа, – Гурьев погладил её по волосам. – Не надо плакать, – он улыбнулся, увидев, как слёзы оставляют мокрые дорожки на щеках Рэйчел. – Не нужно, всё в порядке. Спи. Спи, моя девочка. Сон – это здоровье. А мы тут. Рядышком.

– Джейк… Я никогда… Никогда не забуду… Слышишь?! Никогда.

– Что ты, девочка моя, – ласково сказал Гурьев, так, как если бы действительно разговаривал с ребёнком. Он дотронулся пальцем – очень нежно – сначала до кончика её носа, а потом наклонился и стремительно поцеловал Рэйчел в уголок рта, и она вздрогнула, будто застигнутая электрическим разрядом. – Что же ты такое говоришь, Рэйчел. Есть тьма и есть свет, и всему своё время и место. А я – я просто стою вот здесь, и стерегу границу со стороны света. И если тьма пытается сюда дотянуться, я отрубаю ей пальцы. Больше – ничего.

– Я тебя люблю, Джейк. Неужели?…

– Спи, Рэйчел. Спи.

– А ты?

– Я подожду, пока вернётся твой батюшка, а потом пойду и почитаю сказки о нечистой силе. Вообще-то в детстве я зевал над ними так, что каждый раз опасался вывихнуть челюсть.

– Джейк. На самом деле, мне не до смеха. И у отца Даниила было такое лицо…

– Лицо, лицо, – передразнил её Гурьев. – Лучше подумай о том, как объяснить Тэдди, что тут творится. А ещё лучше – возьми-ка и всё-таки поспи. Это будет твой самый ценный вклад в общее дело.

– Ты вообще способен относиться к чему-нибудь серьёзно?

– А зачем?! – изумился Гурьев так искренне, что Рэйчел не выдержала и улыбнулась.

Через час после того, как отец Даниил вернулся в госпиталь, Гурьев вошёл в кабинет директора Британской библиотеки. Ещё через полчаса он вышел оттуда с читательским билетом, дававшим ему возможность пользоваться ресурсами библиотеки практически без ограничений. Если Рэйчел спросит меня, чего это стоило, ни за что не скажу, усмехнулся он про себя. Бедный лорд Флэнаган. Хорошо, что мы встречались уже. А то – что?!

Он заказал литературу на завтра, на девять утра.

– Простите, сэр… Всё – на девять утра?

– Хотите бегать вокруг меня целую неделю всем составом персонала? – приподнял брови Гурьев. И перегнулся через стойку: – Всё. На девять утра. И упаси вас Господь опоздать.

Глядя в бездонную серебряную пропасть глаз посетителя, клерк понял, что не опоздает. Потому что, даже заглянув в такие глаза, жить хочется всё равно – и очень сильно.