– И? Что увидел? – подался вперёд Зак: – Говори! Уцелело что?
– Да. То гнездо разделилось на две части. Не развалилось, – поднял он вверх палец, заостряя внимание на этом факте: – А именно разделилось. Большая часть была уничтожена Легионом «Носок» и Сенаторами. А вот где вторая, меньшая, успешно совершившая посадку, где она лежит – знаю только я.
– Спасибо, что рассказал – Рука Триза опустилась на плечо Вальтера: – А сейчас – вставай, в шлюз пойдём. Найти второй кусок мы и без тебя сможем.
– Это вряд ли, – дёрнув плечом, он сбросил ладонь Триза: – Я что – совсем дурак по-твоему?
– А разве нет? – Теперь Триз держал его крепко: – Только дурак будет бабу под камерами трахать и кончать. Вставай. Зак прав – ты не стоишь воздуха, которым дышишь.
– Я стёр запись, – проигнорировав его слова, Вальтер посмотрел на Зака: – Стёр, поставил сверху другой кусок, снова стёр и снова перезаписал. Там, на записи, вам концов не найти. А здесь, – подняв руку, он постучал себя по лбу: – Здесь найти можно. Ну так как, командир, – усмехнулся он, глядя прямо в глаза Зака: – Договариваться будем? Золотой сосуд ой, как дорого стоит.
Глава 2
Рутина
Полковник Семеров проводил обход.
Особой нужды в подобном мероприятии не было – с высоты обзорной площадки его хозяйство, хоть и разросшееся за последний год, было как на ладони, но полковник был верен своим принципам.
Только личный контроль и никак иначе.
Надо отметить, что люди, стекавшиеся к нему с разорённых механоидами земель, поначалу шугались такого внимания, ожидая карательных последствий – репутация у Семерова была тяжёлой. Нет, не надо думать, что окружающие считали его жестоким злодеем, или ещё кем-то, собравшим в себе массу негативных черт характера.
Строгим – да.
Беспощадно карающим за нарушение установленных им правил – да.
Шепотом, когда рядом не было никого, хоть самую малость неблагонадёжного, среди беженцев циркулировали страшилки, в которых полковник выгонял из своего поселения тунеядцев, или, скажем так, лиц, привыкших зарабатывать себе на жизнь чем угодно, но никак не честным трудом. К последним, находившимся в своеобразной группе риска, Семеров относил чиновников всех мастей, артистов, музыкантов, спортсменов, в общем всех тех, кого ранее именовали западным словечком «селебрити». Но не стоит думать, что Семеров просто выгонял за стену непонравившихся ему. Всем, кто стучал в ворота, или иным способом привлекал внимание охраны, давался приют, еда и… И – работа, благо последней было много. Вот тут и происходил отсев агнцев от козлищ, когда последние принимались либо увиливать от выполнения поставленных им задач, либо открыто отказываться от работ, объясняя своё решение утончённостью и нежностью натуры. Чаще всего подобное заканчивалось выдворением за стену, где нарушителю предлагалось поразмыслить над своим поведением.
Большинству хватало суток, после которого характер менялся радикально, но были и особо упёртые индивидуумы, категорически отказывавшиеся работать.
Такие личности, трепетно относившиеся к целостности своих шкурок, обосновывались снаружи стены, прекрасно понимая, что как бы полковник не свирепствовал, своих, людей, то есть, какими бы они не были, он, на растерзание машинам, не даст.
Выкопав себе землянки, они обустраивались метрах в ста от стены – ближе Семеров не позволял, где и жили, зарабатывая себе на жизнь доступными и приемлемыми для них способами. Кто-то подряжался носильщиками, сопровождая уходившие на охоту отряды, другие принялись гнать алкоголь, изобретая перегонные кубы из чего угодно кроме металла. Напитки подтянули за собой азартные игры, музыкальное сопровождение и, как же без этого – проституцию. Землянки трансформировались в шалаши, те, по мере богатства их владельцев, в избы и, к концу первого года новой эры, вокруг бывшего склада раскинулось вполне приличное поселение, получившее название «ЗС», что, будучи расшифровано полностью, означало не что иное как «За Стеной».
Сам полковник к ЗС относился равнодушно.
Понимая, что людям, зажатым им в жёсткие тиски дисциплины, требуется отдушина, он смотрел на развитие ЗС сквозь пальцы, жёстко реагируя только на появление там наркотиков, немедленно искореняя притоны и расстреливая на месте всех связанных с поставками дури.