- Он, когда брали, стрельбу устроил. Завалил двух полицейских. Ему только за одно это двадцатка светит, как минимум.
- И что будем делать? - спросила Тиамат.
- По "Синапсу" работать. Если для нас еще актуальны пять миллионов.
- Я насчет ДжиБи.
- А ему передачи носить. Шутка. Если серьезно - не знаю. Адвоката мы проплатили. Понадобятся деньги на судебные расходы, подкинем. Я пока не вижу вариантов, что мы еще можем. Если у вас есть предложения, готов выслушать.
Они обе промолчали.
- Тогда остается только по "Синапсу" работать.
- Втроем?
- Да. Есть у меня одна идея. Сработает через два месяца, но начинать надо уже сейчас. И я не хочу брать в команду нового человека на такое важное дело. Если все пойдет, как я предполагаю, мы и втроем справимся.
- И делить будем только на троих, - добавила Тиамат.
- Что у тебя за план? - спросила Бабочка.
- Я еще кое-что уточню, и вам скину. Дело всем троим найдется.
- Тогда до связи.
- Пока, - Ларион вышел из виртуального пространства. Все же плохо, что ДжиБи выбыл из игры. "РосИнноТех", которому принадлежал "Синапс", контора серьезная. Тут бы пригодились все возможности. Хотя, как правильно заметила Тиамат, теперь в случае успеха они получат каждый на четыреста тысяч больше. А это немало.
Если бы не отсутствие пыли, то можно подумать, что на самом деле кабинет Мартынова пустует. Из обстановки лишь кресло хозяина, стул для гостей и шкаф для одежды. Всю работу профессор выполнял мысленно на нейрокомпьютере, по мере необходимости привлекая сервера и базы данных компании. Документооборот также весь электронный, никаких бумаг. Ни книг, ни безделушек или памятных вещиц. Голые стены.
- Здравствуйте, Георгий Андреевич, - приветствовал Сабитова профессор. - Ну что, есть какие-то подвижки по делу? - он сразу перешел к делу.
- Боюсь, никаких, - ответил Георгий. - Полиция пока не может найти остальных членов банды Роада.
Несколько секунд Мартынов молчал.
- Прошло уже больше недели с тех пор, как они проникли в серверную. Как вы полагаете, они уже продали информацию? - Мартынов пристально посмотрел на него.
Этого вопроса Георгий больше всего боялся.