Паркуемся возле подъезда. Там стоят машины полиции и скорой помощи, к последней подвозят носилки. Подбегаю, интуитивно предвидя, кого там увижу. Не ошибаюсь. Юра лежит бледный, будто из него выпустили всю кровь.

- Танюша… пришла… – пытается улыбнуться.

От него несёт алкоголем и чем-то медицинским. Не знаю, что произошло, но мне по-человечески его жаль. Как бы он ни был мне неприятен, я вовсе не желаю ему зла.

- Что с ним? – спрашиваю у парня в медицинской форме, который стоит рядом.

- Ножевое ранение брюшной полости.

- Как это случилось?

- Это не ко мне вопрос, а к полиции. Отойдите, пожалуйста, – подходит ещё один человек в такой же форме, и носилки поднимают в машину.

Юра замечает Марка и хрипит в его адрес нецензурными словами. Неугомонный.

- Поедете с ним? – спрашивает врач, забираясь в машину.

- Нет, – отрицательно мотаю головой.

Возможно, я должна быть милосерднее, но не могу. С Юрой меня больше ничего не связывает, кроме общей квартиры, в которую мне предстоит подняться, чтобы поговорить с лейтенантом Семашко.

На лестничной площадке встречаю перепуганную соседку, но она прячется за дверь, как только видит меня.

В квартире погром. Не понимаю, кто его устроил. На обыск не похоже, да и что тут могли искать?

- Что здесь произошло? – войдя в кухню и показав полицейскому паспорт, сразу перехожу к сути.

- Ваш, как я понимаю, бывший сожитель… – меня передёргивает от формулировки, но я не подаю вида.

Интуитивно не люблю людей в форме, они не внушают мне доверия. Спорить смысла не вижу – если человек хамовитый и бестактный, то его не исправить.

- Лейтенант, выбирай выражения, – перебивает его Марк, заводясь с полуоборота.

Полицейский бросает на него недовольный взгляд, но не возмущается.

- …распивал тут с приятелем алкогольные напитки, – продолжает как ни в чём не бывало. – Это уже не первый раз, несколько дней назад от соседей поступила жалоба на то, что поздно вечером они устроили тут пьяный дебош. А сегодня они разгромили квартиру, испортили чужое имущество и нанесли друг другу ножевые ранения.

На кухню входит хозяйка. Лицо перекошено от злости, помада поплыла. А казалась доброжелательной интеллигентной женщиной.