– Воу, Влас, дружок!
– На лобке пушок, – негромко ухмыльнулся Влас, подойдя к нему. – Пошли выпьем.
Они достали из холодильника по пиву.
– Ну что, когда русский паспорт получишь?
– Нескоро. Всё сложнее, чем кажется.
Облокотившись на кухонный гарнитур, они сделали по глотку пива и на секунду умолкли. Можно было подумать, что Лепс не любил тишину, потому что только лишь она воцарялась, он начинал говорить абы что.
– Сегодня с таким диким сушняком проснулся. Вроде не старик же. Всего год прошёл, а уже организм тяжелее переносит попойки, чем на первом курсе.
Держа бутылку за горлышко, Влас поднёс её полупустую под свет лампы и начал рассматривать блики содержимого. И как пиво так быстро кончается?
– Неудивительно, ты ж пьёшь как скотина.
– А ты сам нет что ли? – усмехнулся Лепс.
– Ну я вроде не каждый день.
Лепс повторил моё действие с пивом. Тень зеленоватого стекла играла на холодильнике не больше трёх секунд. Далее она, как капля на окне в дождливый день, слилась с тенью Лепса и подарила ему ещё несколько глотков, после которых парня пробило на философствования:
– Знаешь, а саморазрушение захватывает.
Влас был согласен, но от таких мыслей ему становилось не по себе.
– А вот это уже, Лёх, нездоровый азарт, – ответил он и выбросил пустую бутылку.
– Хочешь сказать, что я неправ? – встрепенулся Лепс. – А кто прав? Те, кто на каждом углу кричат, что знают меру, а потом кодируются? Нет, Влас, ты либо не пьёшь вообще, либо проваливаешься в эту яму с головой.
Томная скука овеяла Власа от выслушивания этих загонов, а на языке вертелся более важный вопрос:
– Что ты знаешь о Чернухе?
– Ты меня вообще слушаешь? О какой блин вообще Чернухе?
– Тёмненькая такая девочка, бледная. С лингвистического.