– Ты видел? – спросил он. Его глаза заволокло слезами, а голос стал хриплым и отрывистым. – Ты видел?

Бадр с недоумевающим видом пожал плечами и покачал головой.

– Видел что? – спросил он.

Джон Грант понял, что лишь ему одному выпала возможность наблюдать это видение. Он снова повернулся к матери и обнаружил, что смотрит теперь на какое-то подобие того человека, которого он любил. Мальчик ахнул и быстро поднес руку ко рту: его поразили столь резкая перемена и внезапно возникшее ощущение, что матери больше нет. Ее запах он все еще чувствовал, ибо запах каким-то образом пережил ее, и Джон Грант сделал глубокий вдох – необычайно глубокий вдох – и не стал делать выдох, как будто он собирался сохранить его в своей груди навсегда.

Он не смог сдержать слез и, опустив подбородок на грудь, зарыдал, содрогаясь всем телом. Бадр, отнюдь не искушенный в искусстве утешения убитых горем мальчиков, придвинулся к нему на коленях. Его волосы при этом задевали одну из плит, образующих потолок комнаты, и он чувствовал себя неуклюжим медведем, забравшимся в маловатую для него пещеру. Несмотря на свой огромный жизненный опыт и приобретенную житейскую мудрость, Бадр растерялся и не смог подобрать подходящих слов. Он подумал, что ему, наверное, нужно обнять мальчика, но не стал этого делать. В результате ему не оставалось ничего другого, кроме как беспомощно ждать, пока волны горя не перестанут вздыматься вокруг них обоих.

В какой-то момент мальчик вдруг перестал плакать, как будто у него перехватило дыхание. Он напрягся, и Бадр это почувствовал.

– Они движутся сюда, – сказал Джон Грант.

Бадр снова поднес палец к своим губам. Затем он медленно, в полном молчании придвинулся к лазу и полез по нему. Из лаза была видна часть каменного круга – точнее говоря, лаз выходил прямо на эти камни. Поначалу мавр не увидел никого. Каменные часовые, освещенные лунным сиянием, стояли сами по себе, однако Бадр даже не подумал усомниться в словах мальчика. Он услышал позади себя какой-то шорох и, оглянувшись, увидел, что Джон Грант торопливо ползет к нему. Когда мальчик остановился позади него, Бадр протянул руку назад и положил на его колено, чтобы не позволить ему ползти дальше.

Несмотря на то что Бадр, сидя на корточках, вроде бы хорошо удерживал равновесие, он едва не провалился в глубину лаза. Удерживая свою руку на ноге мальчика, мавр отчаянно пытался восстановить равновесие, но какая-то сила будто толкала его огромное тело. Но это было еще не все. Там, где окружающий мир был только что вполне устойчивым, теперь вдруг ощущалось какое-то непонятное вращательное движение, увлекающее его вниз. Бадр чувствовал себя так, как будто пытался удерживать равновесие, стоя на бревне, плывущем по реке. Будучи не в силах с этим справиться и растерявшись (ему показалось, что началось какое-то землетрясение), он убрал ладонь с колена мальчика и развел руки, чтобы побыстрее упереться ими в стены лаза.

Как только его рука перестала прикасаться к мальчику, эти странные ощущения исчезли: окружающий мир снова стал неподвижным, а его, Бадра, положение в нем – устойчивым. Мавр с ужасом посмотрел на Джона Гранта. Мальчик встретился с ним взглядом и, кивнув едва ли не с сочувствующим видом, повернулся и пополз обратно в погребальную комнату.

Несколько мгновений спустя, еще полностью не придя в себя, Бадр услышал, а точнее, почувствовал приближение скачущих галопом лошадей. А чуть позже эти лошади появились из расположенной неподалеку низины. Впереди скакали сэр Роберт Джардин и Ангус Армстронг. Обогнув по периметру круг из камней, всадники направились к его центру и собрались там все вместе. Бадр услышал, как Джардин выкрикнул какие-то распоряжения, и хотя на таком расстоянии он не смог разобрать слов, смысл их был понятен. Всадники разъехались во всех направлениях и начали осматривать близлежащую местность. Они продвигались все дальше и дальше, периодически останавливая своих лошадей и наклоняясь то вправо, то влево к земле в попытке найти на ней какие-нибудь следы.

Внезапно послышался какой-то крик. Бадр сразу узнал голос Джейми Дугласа. Тот вернулся к кругу из камней с тремя лошадьми – жеребцом Бадра и двумя пони, на которых недавно ехали Джесси и Джон Грант.

Бадр рассчитывал снова найти этих лошадей на рассвете, но если этой ночью будут пойманы только животные, а не они сами, то он и мальчик вполне смогут считать себя счастливчиками. Пару раз какие-то всадники проезжали довольно близко к кустам утесника. Один из них даже потрудился слезть с коня и несколько раз рубанул по колючим веткам мечом, но ни он, ни кто-либо другой так и не заметил посреди колючих зарослей низкий земляной могильный холм и каменную могилу в нем.

Армстронг подъехал легким галопом к Джейми, и они обменялись несколькими фразами. Бадр подумал, что преследователей наверняка очень воодушевил тот факт, что они нашли лошадей, и поморщился. Лошади являлись для беглецов не только средством передвижения, но и везли на себе еду и все их пожитки. Теперь они будут вынуждены идти пешком, а из имущества у них осталась только одежда да оружие Бадра.

Армстронг сунул два пальца в рот и издал короткий резкий свист. Всадники быстро собрались вокруг него, и после обмена несколькими фразами и жестами все участники облавы выстроились в длинную линию с Армстронгом и Джардином по центру, а потом поехали вниз по склону. Вскоре они исчезли в ночной темноте.

– Они думают, что догонят нас, – прошептал себе под нос Бадр и, развернувшись, пополз обратно в погребальную комнату.

Джон Грант лежал рядом с матерью, касаясь головой ее головы и обхватив одной рукой ее грудь. Когда мальчик услышал, что Бадр возвращается, он быстро сел и, несмотря на охватившее его горе, почувствовав себя неловко.

– Мы можем вытащить стрелу? – спросил он.

Бадр, ничего не ответив, подполз к Джесси и прикоснулся к стальному наконечнику. Джон Грант внимательно наблюдал за ним, но все равно не заметил, каким образом в руке великана появился нож. Мальчик увидел лишь, как блеснул металл, после чего нож исчез, а Бадр уже держал в руке наконечник, аккуратно отделив его от ясеневого древка стрелы. В течение нескольких мгновений мавр разглядывал наконечник, оценивая форму, а затем отбросил его в сторону. После этого, осторожно поворачивая древко, он стал тянуть за тот конец, на котором имелось оперение, и потихоньку вытащил его из тела Джесси.

Джон Грант тяжело вздохнул. Он, видимо, почувствовал облегчение, когда мавр вытащил эту штуку из тела матери, пусть даже она и была уже мертва. Довольный тем, что его просьба выполнена и что оскверняющий тело матери предмет извлечен, мальчик снова лег рядом с Джесси. Желание прикасаться к ней было таким сильным, что он, несмотря на присутствие мавра, который мог наблюдать за ним, перестал стесняться и начал ласково гладить волосы над ее ухом.