5

Джон Грант уловил вибрацию от скачущих галопом лошадей еще до того, как услышал стук их копыт. Даже пустившись бежать что есть духу домой, он ощущал содрогание земли подошвами своих босых ног, которыми шлепал по траве. «Толчок» сейчас был очень настойчивым – как рассердившийся родитель, который ругает своего ребенка. Когда мальчик уже почти добежал до дома, он вдруг почувствовал необходимость остановиться и, оглянувшись, посмотрел на склон холма и деревья, растущие там, вдалеке. Теперь, когда он стоял неподвижно – пусть даже с колотящимся сердцем, – сотрясение земли, от которого его кожу покалывало как иголками, стало четко различимым. Сконцентрировав все внимание на этом «толчке», он смог сориентироваться и понять, в какой именно стороне находится источник ощущаемой им вибрации. Он уже смотрел точно в том направлении, когда наконец услышал стук копыт приближающихся лошадей. Всего лишь несколько мгновений спустя группа всадников появилась на вершине холма и устремилась вниз по склону, прямиком к его дому. Они теперь находились примерно в четверти мили от Джона Гранта. Увидев мальчика, первый из всадников начал бить пятками в бока своей лошади, заставляя ее скакать еще быстрее. Сочтя это еще одним плохим предзнаменованием, Джон Грант повернулся и снова побежал к своему дому.

– Мама! – крикнул он, преодолев последние десять ярдов. – Сюда едут какие-то люди!

Он влетел в дом и бросился к матери, которая разводила огонь в очаге, собираясь вскипятить воду. Услышав встревоженный голос сына и удивившись той стремительности, с которой он ворвался в ее «владения», она бросила почерневшую веточку, которую держала в руках, и повернулась к нему. Джесси Грант была высокой, с длинными руками и ногами – то есть такой же, как ее сын. Ее лицо было скорее симпатичным, чем красивым, и привлекательной для мужчин ее делала не внешность, а манера держать себя – спокойно и уравновешенно.

Она увидела на вспотевшем лице мальчугана выражение тревоги и выпрямилась.

– Почему ты такой перепуганный, сынок? – спросила женщина, хотя по его поведению уже поняла все, что ей было необходимо знать.

Если он испытывал страх, то, значит, на это имелись серьезные причины. Она устремилась ему навстречу, ненадолго заключила сына в объятия, а затем, увлекая его за собой, вышла из дома, пригнувшись на ходу в низком дверном проеме.

Джон Грант вышел вслед за матерью и встал рядом с ней – встал так, чтобы они слегка касались друг друга. Всадники, сбавив скорость, перешли на рысь. Когда они наконец подъехали к матери и сыну, скакавший во главе отряда мужчина остановил свою лошадь и спешился.

– Добрый день, господин Кеннеди, – сказала Джесси. – Что привело вас к моему дому… да еще и с таким большим количеством друзей?

Показная беззаботность и душевность женщины были достаточно правдоподобными для того, чтобы убедить в ее искренности приехавших сюда людей – по крайней мере большинство из них, – но Джон Грант почувствовал, как малюсенькие волоски на ее руке, той руке, которая касалась его собственной, встали дыбом. Хотя материнская ладонь в данный момент была спрятана под фартуком, напрягшиеся сухожилия на ее предплечье подсказали ему, что ладонь эта сжалась в кулак.

Дейви Кеннеди улыбнулся, но ничего не сказал.

Он подошел к женщине довольно близко – настолько близко, что смог положить свою тяжелую руку на плечо Джона Гранта и отстранить его от матери.

– Отец мальчика так до сих пор и не появился? – спросил он.

Джон Грант, который по своему росту не доходил Дейви Кеннеди даже до плеча, посмотрел мужчине прямо в глаза.

Дейви грубо схватил мальчика за подбородок и повернул его голову сначала в одну сторону, а затем в другую, словно бы прицениваясь, на что этот юнец может быть способен.

– А он превращается в симпатичного парня, да?

Произнеся эти слова, Дейви оглянулся на своих людей. Те поняли шутку и услужливо засмеялись.