— Если мы сегодня напьемся у нас дома, ты прекратишь меня позорить? — Спросила я. Эллина довольно закивала мне в ответ. — Свят, ты как?

Парень задумчиво поскреб затылок:

— А нормально, если я приду не один? Помните Алину? — Мы синхронно кивнули, хотя понятия не имели, о ком речь. — Она из того же города, что и я, с соседней улицы, так что я, вроде как, отвечаю за неё, как старший брат. Филиал ее универа закрыли в нашей дыре, а ее перевели в Питер. Мать у нее еще та стерва, бросила на отца еще в детстве. Так что денег особо нет. Пашет на двух копеечных работах, чтобы можно было с учебой совмещать. Сегодня за два месяца у нее первый выходной.

— Какая трогательная история, — Эллина картинно смахнула со щеки воображаемую слезинку, — вся такая Золушка.

— Помолчи, — огрызнулся Свят, почти с мольбой уставившись на меня. — Агата, ну ты же адекватнее Лины.

— Что ты от меня хочешь? Приводи, я не против.

— Помогите ей вписаться в нашу компанию, вы же в ней единственные девушки. Алине бы не помешали подруги. У нее в жизни столько дерьма…

— У всех нас в жизни полно дерьма. — Отрезала я. — Святик, давай, ты не будешь навязывать нам подруг? Знаешь же, мы больше по мальчикам.

— Вашу мать, ну какие же вы вредные! Тогда хотя бы постарайтесь не щемить Алину первую половину вечера.

— Ну, на это мы готовы пойти, — поразмыслив, кивнула Эллина.

Когда Свят нырнул под стол, чтобы достать из рюкзака ноутбук, я поймала на себе многозначительный взгляд Лины.

Да, я тоже подумала о своем брате.

С болью разбитого сердца я никогда не была знакома, но ни за кого прежде оно так не болело, как в те первые, самые мучительные для Адриана дни. Он не жил, а просто насильственно пребывал в своём теле. Я даже не подозревала, что он так сильно любил Нину. В первую ночь, оставшись без нее, он разбил свою машину, врезавшись в фонарный столб. Ехал непристёгнутым и нетрезвым, получил сотрясение мозга. Потом разнёс свою комнату, оставив целой только кровать, где они с Ниной спали.

Он упрямо не давал обрабатывать свои разбитые в кровь костяшки, от чего раны воспалились, и пришлось некоторые из них вскрывать, чтобы выпустить гной. Так что недели полторы Адриан ходил с перемотанными руками, словно малыш, которому надевают рукавички, чтобы он не расчесывал оспины во время ветрянки. Конечно, без алкогольной интоксикации тоже не обошлось. Но так или иначе, спустя три недели Адриан снова стал собой.

А несколько недель назад мы прописали в нашей квартире Тайлера и постарались себе вообразить, что все минувшее было просто страшным сном.

Можно было только надеяться, что подружка Свята обыкновенная провинциалка, на которую никогда бы не клюнул мой брат.

Алина ждала нас после пар, задумчиво шагая взад и вперед по парапету перед главным корпусом университета. И, вот черт, она оказалась настоящей красавицей.

У неё были совершенно невероятные изумрудные глаза, обрамлённые густыми километровыми ресницами (причём своими). Острый вздернутый носик и щеки покрывал красивый геометрический рисунок веснушек, будто бы ее создатель измерил по линейке каждую, прежде чем разместить на лице. Алина была ниже меня на голову, хотя ноги, выглядывавшие из-под коротенькой курточки были стройными и длинными. Она сама была до того хорошо сложена, что я даже позавидовала этой пропорциональности. А густые рыжие волосы бежали вниз по спине, почти доходя до поясницы.

Какова же была вероятность, что этой безупречной внешности окажется достаточно, чтобы сердце Адриана перестало так болеть от одиночества, которое он так неумело от меня скрывал?

Я не знала тогда. Но 7 ноября именно я впустила эту девушку в наш дом.