Священник мгновенно подчиняется. Смотрю на дорогу.

«Что случилось с Констанс?»

– Я не хотел тебя пугать, – говорит коротышка. – Просто уже несколько месяцев никого не встречал. Ты от военных?

– Заткнись. Не разговаривай.

– Конечно! Извини… – Он закрывает рот, зардевшись от страха или, может быть, смущения.

Я подхожу к нему с тыла и обыскиваю свободной рукой. Он стоит спокойно, не дергается.

– Откуда ты? – спрашиваю.

– Из Пенсильвании…

– Ты не понял. Откуда сейчас пришел?

– Я жил в пещерах.

– С кем?

– Ни с кем! Я же сказал, что уже несколько месяцев никого не видел. С ноября…

В правом кармане нащупываю какой-то твердый предмет. Достаю. Распятие. Видало времена получше. Дешевая позолота облупилась, лицо Христа стерлось и превратилось в гладкий бугорок. Вспоминается солдат с распятием из истории Салливан – тот, что прятался за холодильниками.

– Пожалуйста, не отбирай его у меня.

Я забрасываю распятие в высокую высохшую траву между силосной башней и сараем.

«Где, черт возьми, Констанс?»

Как этот дрищ мимо нее проскочил? И главное – как я позволила этому человечку так близко ко мне подобраться?

Интересуюсь:

– Где твое пальто?

– Пальто?