У него нет имени.
Усиление информирует его о том, что в воду добавлен химический агент. Он не чувствует никакого отравляющего эффекта. Он был создан, чтобы выносить боль, он невосприимчив к страданиям своим и своих жертв. Древние говорили: «Vincit qui patitur». Чтобы победить, надо претерпеть, но не только собственные страдания, но и чужие. Безразличие – высшее достижение эволюции, высшая ступень природной лестницы. Те, кто создал программу, которая была установлена в тело человека по имени Эван Уокер, хорошо это понимали. Они посвятили изучению этой проблемы не одну тысячу лет.
Фундаментальный изъян человечества – человечность. Бесполезная, приводящая к саморазрушению склонность любить, сопереживать, верить, воображать все что угодно за пределами собственной оболочки… Все это привело их вид на грань уничтожения. И что хуже всего, этот организм грозит уничтожением всему живому на Земле.
Создателям глушителя необязательно было заглядывать так далеко, чтобы найти решение. Ответ заключался в другом виде, представители которого миллионы лет назад завоевали сферу своего обитания и с тех пор являются ее полновластными хозяевами, и никто не может подвергнуть сомнению их авторитет. Причина того, что в океане правят акулы, кроется, помимо их совершенного устройства, в их абсолютном безразличии ко всему, кроме пищи, размножения и защиты собственной территории. Акула не любит. Не испытывает сострадания. Ничему не верит. Она существует в полной гармонии с окружающей средой, потому что у нее нет ни устремлений, ни желаний. Она не знает жалости. Акула не способна испытывать печаль или угрызения совести, она ни на что не надеется, ни о чем не мечтает, не строит иллюзий о себе или чем-то другом.
Когда-то человек по имени Эван Уокер видел сон – теперь он его уже не помнит; в том сне были лес, палатка, а в палатке – девушка, которая называла себя человечеством. И он был готов отдать жизнь ради ее спасения.
Теперь уже нет.
Когда он ее найдет, а так и будет, он ее убьет. Безжалостно. Он убьет ту, кого любил Эван Уокер, с той же легкостью, с какой человек наступает на таракана.
Глушитель проснулся.
85
Зомби
Первый, кого я вижу, – Дамбо.
Так я понимаю, что умер.
«Куда ты, туда и я, сержант».
Что ж, Бо, на сей раз, похоже, это я иду за тобой.
Сквозь мерцающий туман вижу, как он достает из аптечки холодный компресс и разламывает пломбу, чтобы смешать лекарства. Все делает с таким серьезным лицом – маска озабоченности, – как будто на его плечах лежит груз ответственности за судьбу всего мира. Я сильно соскучился по нему.
– Холодный компресс? – удивляюсь я. – Черт, на небесах ставят компрессы?
Он взглядом велит мне заткнуться и не мешать. Потом вкладывает компресс мне в руку и требует, чтобы я прижал его к затылку. Уши Дамбо в мерцающем тумане кажутся не такими большими, как раньше. Наверное, это такая награда на небесах – маленькие уши.
– Нельзя было бросать тебя одного, Бо, – признаюсь я. – Прости меня.
Дамбо исчезает в тумане. Интересно, кого я увижу после него. Чашку? Кекса? Может, Кремня или Танка. Надеюсь, это не будет мой старый сосед по комнате, Крис. Или я увижу родителей? Сестру? При мысли о том, что я снова ее увижу, у меня сосет под ложечкой. Дорогой Господь, у нас и на небесах есть желудок? Чем же здесь кормят?
В поле зрения появляется совершенно незнакомое лицо. Это черная девушка, моя ровесница, с идеальными, как у модели, скулами и прекрасными глазами. Правда, в них нет тепла, и они блестят, как полированный мрамор. На девушке форма с сержантскими нашивками на рукавах.