При падении противогаз съехал набок, и я полной грудью вдыхаю ядовитый газ. Мне кажется, что в легкие вонзили нож, а во рту развели огонь. Перекатываюсь, давлюсь, кашляю.

Падая, я потерял винтовку. Ощупываю все вокруг, но не нахожу. Ну и ладно, это не важно, я знаю, что важно. Встаю на ноги, поправляю противогаз и ковыляю обратно. Одну руку вытягиваю вперед, во второй сжимаю пистолет. Я знаю, что будет дальше. Знаю, потому что сам накликал. И Рингер знала, что накликаю.

«Это, скорее всего, будет их вторым ходом».

– Наггетс, оставайся на месте! Оставайся на месте! – кричу я, но думаю, что, кроме меня, мой крик никому не слышен.

Второй взрыв обрушает задний вход. Я не падаю, хотя пол дрожит и о него разбиваются сорвавшиеся сталактиты. Один здоровенный пролетает всего в паре дюймов от моей головы. Я слышу, как меня зовет Наггетс. Ориентируясь на звук, возвращаюсь и вытаскиваю его из расселины.

– Они взорвали оба входа. – У меня горит горло, как будто я наглотался огня. – Где Меган?

– С ней все в порядке. – Я чувствую, что его трясет. – С ней мишка.

Зову Меган. Мне отвечает приглушенный противогазом слабенький голос. Наггетс обеими руками вцепился в мою куртку, словно боится, что, если отпустит, темнота заберет меня у него.

– Не надо было здесь оставаться, – кричит Наггетс.

Устами младенцев. Но бежать было некуда, негде спрятаться. Мы понадеялись, что вертолет Боба уведет их и о нас забудут. Бомбардировщик, наверное, уже в пути, и скоро пещеры, которым двести пятьдесят тысяч лет, превратятся в бассейн в две мили длиной и сто футов глубиной.

У нас остались считаные минуты.

Я беру Наггетса за плечи и крепко сжимаю:

– Две задачи, рядовой. Нам нужен свет и нам нужна взрывчатка.

– Но Рингер забрала все бомбы!

– Значит, мы сделаем еще одну. И сделаем быстро.

Бредем в темноте к оружейной пещере. Наггетс – впереди, я держу его за плечи. Я успокаиваю его, он успокаивает меня. Цепочка, которая нас связывает, цепочка, которая нас освобождает.