– А сколько времени, Эндрю?

– Пять тринадцать пополудни.

– Фотографируй. Отметь эту находку.

– Босс меня уволит!

– Энди!

– Роуз!

– И говорю тебе как твой босс: выставь этого проклятого «Доктора Пеппера» наружу. – Я засмеялась.

Я взяла академический отпуск, чтобы изучить некоторые интересные особенности, которые заметила, когда проводила исследования в этом районе с группой геодезистов несколько лет назад. Вместе с Энди, работавшим ассистентом и получавшим за это последние деньги из моих сбережений, я проследовала путем, который выбрала сама. Но на этот раз, в спокойной обстановке, без давления со стороны группы, я нашла отверстие. Пещера дышит воздухом, как живая. Когда давление меняется, она впускает менее плотный, холодный ночной воздух, как при вдохе. Когда солнце нагревает воздух, пещера стремится к равновесию и выдыхает. Я нашла вентиляционное отверстие, когда мы остановились, чтобы попить воды. Сначала я почувствовала, будто кто-то мягко дует мне в щеку. Потребовалось два дня, чтобы найти проход, который и привел нас к этой пещере, отсутствовавшей на карте. Может быть, я уже подозревала, что беременна, но мне удалось отложить окончательное обнаружение этого факта на несколько недель – проверенный временем способ убедиться, что планы должны быть тайными.

В первый раз я достигла пещеры через узкий проход в скале. Мне пришлось извиваться, как змея, чтобы одолеть его. Пещера на другом конце оставалась незамеченной в течение многих лет, возможно, потому, что в узкий лаз не мог протиснуться мужчина даже среднего сложения. В конце концов я протиснулась и ввалилась внутрь, а всего через час-другой обнаружила острие каменного ручного топора. Позже я определила его как образец шательперонской индустрии, относящийся к культуре изготовления орудий, которая, как я полагала, была общей у неандертальцев и людей современного типа. Мы с Энди сумели пробить стену пещеры, чтобы открыть внешнюю стену и сделать площадку более доступной.

Вскоре пещера стала больше похожа на настоящий раскоп, хотя у нас не было ни денег, ни шикарного размаха Индианы Джонса. Энди сказал, что сам украшает это место своей персоной. В течение месяца мы с Энди нашли первый набор костей; они принадлежали первобытному мужчине современного типа.

Обнаружив фрагмент второго черепа, я догадалась, что мы наткнулись на нечто серьезное. Не могла же я бросить работу только потому, что часы показывали пять! Мы продолжали работать, спокойно и аккуратно очищали и рисовали.

– Все в порядке? – спросил Энди.

– Да, спасибо. – Я заставила себя улыбнуться, чтобы скрыть усталость.

– Красивые усы, – усмехнулся он. У меня была дурацкая привычка водить запыленной рукой по лицу, чтобы вытереть пот. В результате каждый день на моей верхней губе собиралась толстая полоска грязи. Ну, по крайней мере, это развлекало Энди.

Постепенно наступил вечер. Не успела я оглянуться, как за стенами пещеры стемнело. Энди измерял и размечал, в то время как я медленно снимала все новые слои грунта. У нас с собой были орехи и батончики с гранолой, чтобы подкрепиться на месте. Каким-то чудом Энди уговорил меня хлебнуть «Доктора Пеппера». Должна признаться, это придало мне бодрости духа. По мере того как череп освобождался от земли, стало заметно, что его обладательница, похоже, лежала на боку, повернув голову к современному человеку. Они были явно в одной страте, то есть в одном слое грунта.

Я увидела, что череп был длиннее, чем ожидалось. С отчетливым костяным гребнем над глазной впадиной. Я посмотрела на Энди, чтобы понять, заметил ли он тоже, но он продолжал вести себя как всегда.

– Так что, мне переключиться? – спросил он.

Я поняла, что, пока мы работали, Энди говорил о чем-то, но о чем? Я была слишком поглощена обнаруженной костью, чтобы слушать. Он легко расшифровал растерянность на моем лице.

– На диету, – сказал он.

– Диета бесполезна, – ответила я. – Наши тела меняются гораздо медленнее, чем пищевые привычки.