– Лия, – решившись, позвал он.

– Проснулся? Ну и горазд ты спать.

– Я это... что было-то?

– Опять ничего не помнишь? Заноза тебя с дружками вчера подкараулил. Хотел отомстить. Я ведь ему только на днях окончательно нос выправила. И все без толку, – сокрушенно покачала головой Лия.

– Почему?

– Ты опять ему физиономию разукрасил, да еще пуще прежнего. И ногу Хилому сломал. Они вроде как друзья. Я теперь тебя еще больше боюсь.

– Не бойся, я свой, – пробормотал Тим.

– Ты-то свой, а вот я сама не своя. Староста приходил, просил сынка своего подлечить, да как тебя увидел тут, бессознательного и в кровати моей, сразу ушел. А я не стала лечить. Сила Яра на тебя ушла, а свою тратить не захотела.

– Это правильно. Кто у нас сынок старосты?

– Как кто, Заноза. Ты разве не знал?

– Откуда мне.

– Ну, вы же в одном доме живете.

– А как я тут очутился, и где мои вещи?

– До дома моего ты сам добрел, а следом за тобой Бурый пришёл. Спросил, чем помочь. Вот вдвоем тебя и занесли, да раздели. Ох, и тяжелый ты стал, Тим.

Девушка замолчала, принесла горшочек, обхватив его полотенцем, и поставила перед ним. Взяв большую ложку Тимур жадно стал хлебать наваристый бульон, в котором плавали спиральки вяленого мяса. Немного подумав, словно не решаясь, девушка спросила:

– А как тебя на самом деле зовут?

Тим поперхнулся. Впервые за много дней он заглянул в глаза девушки. Он понял, что нет смысла дальше что-то скрывать. Эти глаза видели его насквозь.

– Тимур, – ответил он.

– Тим-ур, – повторила девушка, – это не наше имя. А как ты очутился в теле Тима?

– Не знаю. Меня словно закинули из другого мира. Там я, наверное, умирал. А тут умирал Тим. Вот нас и поменяло местами, я так думаю, хотя точно не знаю.