Ожидание — одна из самых ужасных вещей, которые вообще существуют. Я всегда жутко нервничаю перед каким-то важным событием: будь то поездка, экзамены, праздник или встреча с адвокатом. Последнее отличает от остального только то, что я совершенно не подозреваю, чем эта история может закончиться. Ни единого хорошего предположения. И это нервировало еще сильнее. Мама тоже переживала, это было заметно по тому, как она теребила подол своего домашнего платья. И только Всеволод оставался спокойным. Ну, что за айсберг, а?

Я высидела от силы минут десять, а потом подскочила и начала наворачивать круги по гостиной. Сева поднял голову от телефона и посмотрел на меня. А потом вдруг усмехнулся, покачал головой и вновь уткнулся в свой гаджет.

А я с ума сходила от страха и неизвестности. Что нас ждет дальше? И чем больше росла моя тревога, тем быстрее я начинала ходить.

— Ксюша, — мама раздраженно приставила пальцы к вискам, — хватит мельтешить перед глазами. У меня начинается мигрень… — мама поднялась с дивана и направилась в сторону кухню, — надо выпить таблетку…

Я проводила ее взглядом, а потом вновь сделала хороший круг вокруг дивана. Сева же, наконец-то, соизволил обратить внимание на нас и убрал телефон в задний карман штанов. И уселся на диван, откинувшись на спинку.

— Да где же он… Почему так долго? — пробурчала я себе под нос. А Сева лениво наблюдал за мной, чуть прикрыв глаза. Сейчас он напоминал мне льва, который уже поймал добычу и насытился.

— Сядь, — вдруг прозвучало резко. Я аж остановилась.

— Это ты мне? — чего это командует? Обнаглел совсем.

— Тебе. Сядь, — парень прикрыл глаза, — и успокойся. Прошло только пятнадцать минут, он сказал, что придет через полчаса. Так что угомонись, а.

Я остановилась перед ним и уперла руки в бока.

— А что это ты командуешь? — я была уже на взводе. Последние дни были очень напряженные, а Сева добивал меня. И даже не знаю, чем больше — своим спокойствием или командным тоном?

Сева приоткрыл один глаз и посмотрел на меня.

— Могу уйти.

Для меня эти слова подобны ледяной воде. Тут же остудили весь мой пыл. Я села рядом с парнем, и наши колени соприкоснулись. От злости я немного дернула ногой и еще раз задела колено Севы.

— Никуда ты не пойдешь! — буркнула я. Парень лишь покосился на меня и вновь прикрыл глаза.

— Поймай тишину.

— Чего?!

— Тишину, говорю, поймай. Хоть на пять минут. Реально башка уже от тебя трещит.

А сейчас было действительно обидно. Я отвернулась от него. Было действительно неприятно такое слышать. Я вновь навязывалась человеку. Невольно, но я все же сделала это. Я не хотела, правда, не хотела этого. Но любое мое общение с человеком, скатывается именно в такое направление: я навязываюсь. Жажду внимания, привлекаю его к себе всяческим способом. Я не виню Севу за такие слова. Ведь он прав. Даже собственная мать ушла, лишь бы я не мельтешила перед глазами. Мне захотелось уйти в комнату, чтобы никому не мешать. Хоть и я осознавала всю проблему, но слышать такие слова было действительно не очень приятно.