— Слушай, — встряхнул пленницу капитан. — Не бойся, никто тебя не тронет. Сейчас мы спустимся вниз, где наш мудрый скажет тебе, что передать своим, и мы тебя отпустим. Поняла?

— Поняла, — ответил блеклый синтетический голос переводчика.

— Вот и отлично, красотуленька ты моя, — проворковал капитан. — Не дёргайся, — взвился он, когда женщина попыталась оттолкнуть тянущиеся к ней руки.

Подхватив пленницу, капитаны включили ранцы. Проводив медленно снижающееся трио, Алекс вновь нырнул во вскрытый жилой модуль. Теперь отправился по ведущему вверх коридору. Миновав просторное, заставленное причудливой мебелью помещение, вновь оказался на коридорной развилке. Поблуждав, вышел к цели прогулки.

Оконный проем отличался от привычных форм, но прозрачное его наполнение позволяло видеть. Встав сбоку, Алекс включил приближение. То, что увидел снаружи, можно было характеризовать словом «рой». Именно рой из сотен летательных аппаратов кружился вокруг захваченной башни. Переведя взгляд, увидел, как в трёх километрах на поросшем кустарником поле идёт интенсивная высадка войск. Один за другим садились челноки, сгружали живую силу, роботов и, тут же стартовав, уносились за горизонт. На их место садились новые, и всё начиналось с начала. Каждые три минуты на поле опорожнялось около полутора сотен челноков. За десять минут, что Алекс провёл у окна, на поле высадилась небольшая вахновская армия. Для их жалких полков только увиденных Алексом с этой стороны сил было лишку, но именно это и вселяло надежду.

Алекс был уверен, что с подобной проблемой вахны столкнулись впервые. Они не знали, как поступить, потому и стягивали к злополучной башне чрезмерное количество войск и техники.

Он уже собирался вернуться на балюстраду, как внимание привлёк след выпущенной с верхушки башни ракеты. Проследив направление, увидел гражданский скавер, который имел неосторожность пройти сквозь войсковое оцепление и приблизиться к башне. Кто сидел за пультом управления, убитый ли горем родственник или просто любопытный идиот, осталось загадкой. Ракета взвилась над кабиной и взорвалась. Поток осколков смел даже не попытавшийся уклониться скавер с утреннего неба. Проследив за падением обломков, Алекс вернулся на балюстраду.

Успел как раз к отправке им же захваченной заложницы. Во избежание недоразумений с засевшими на вершине башни пехотинцами к конечностям парламентёра привязали лоскуты ткани, ядовитый цвет которых обозначил её как нужный объект. Выбравшись из башни, женщина устремилась в сторону оцепления.

Потянулось время.

Ловко лавируя между помостами, с верхних уровней башни спускался пехотинец. Бьющие из ранца столбики пламени удлинились, и, миновав последний помост, боец мягко опустился перед ведущим в тоннель проломом.

— Господин генерал, — вытянувшись перед Панкариным, отчеканил посыльный, — к башне приближается машина, на корпусе трепыхаются наши ленты. Робот будет минут через семь.

— Хорошо, — уголки губ генерала слегка растянулись. — На составление ответа им потребовалось почти четыре часа, — обращаясь к начальнику штаба, продолжил он. — Похоже, тот майор оказался прав. Они с трудом представляют, что с этим делать.

— Неудивительно, — подхватил начштаба, — сколько их тут у нас? Тысяч двести-триста? Есть над чем призадуматься, просто так на дурика не попрёшь.

— Молодец, сынок, — оставив высказывание начштаба без внимания, генерал хлопнул молодого пехотинца по плечу. — Смолвилю скажи, пусть действует согласно прежним договорённостям.

Видя, что аудиенция закончена и генерал потерял к нему интерес, пехотинец торопливо вымолвил:

— Разрешите вопрос? Ребята просили узнать ваше личное мнение, — затараторил он, — есть надежда или нет?

— Во сколько закончился срок выдвинутого вахнами ультиматума? — вопросом на вопрос ответил генерал.

— В восемь.

— Как думаешь, долго бы мы там продержались?

— Час, — задумчиво проговорил пехотинец, — от силы два.