От происходившей перепалки у Кощея начали поддергиваться плечи, а из горла послышалось похрюкивание.
— Какие изысканные развлечения ты, Ждан, организуешь для своей гостьи и родственниц! — Бессмертный откровенно издевался над коллегой.
— Да, он у нас заботливый! — не упускала возможности пнуть родственника Янина.
— Беззаботные мои, разъясните мне доходчиво, почему знахаркина спиногрызка давно дома и от материнского подола не отходит, а царевичи все еще в полоне вражьем мучаются? — сатрап вполне искренне негодовал, при этом осторожно косясь на бледненького.
— Потому что, в отличие от тебя, Збара — ответственная мать и заботится о своем ребенке, науке лекарской ее обучает, опыт передает, — подбоченясь, пошла в атаку баба Яга. — И толк от этого уже есть.
— Ты на что, старая курица, намекаешь? — забыв о бледнолицем, вошел в раж супостат.
— На то, что пока меня не было, старшие царевичи совсем от рук отбились, окромя бабьих подолов, ничем не интересуются! Так вот у меня вопрос: ты в их головы, помимо плотских утех, что-нибудь вкладывал? Сейчас, если по их пустым котелкам палкой треснуть, то колокольный звон огласит все Кощеево царство, их в звонницу можно на службу посылать колоколами служить! — семейный диспут по вопросам воспитания и образования молодого поколения приобретал характер смерча, норовя вовлечь в него всех присутствующих.
— Что ж ты, поганка жухлая, позоришь будущего царя царства нашего пред государем чужой державы! — негодовал диктатор.
— А средний?! — не унималась седенькая правдолюбка. — Будущий главный воевода не знает, с какой стороны меч взять, о тактике и стратегии слыхать не слыхивал! Ты, когда помрешь, на кого державу оставишь, остолоп заносчивый?!
Лицо супостата была красным, как спелая помидорка, грудь ходила ходуном, из тарелки доносились громкие пыхтящие звуки:
— Вертайте мне сынов, и я займусь их воспитанием, — еле сдерживаясь, зло прошипел диктатор.
— А раньше ты чем занимался? Что мешало из царевичей мужей достойных делать? Да и видели мы твою науку, бабник престарелый! Неделю без женской ласки вытерпеть не смогли! На первую встречную кидаются без разбору, как кобели оголодавшие! Это все твое дурное воспитание! — чихвостила зятя Яга.
— И на кого это они кидались? — пошел в наступление деспот, тесня престарелых родственниц. — Уж не на Марию Васильевну?
Судя по мгновенным выводам, место моей репутации не на уровне плинтуса, она давным-давно в подвале пылится. Поэтому, поправив поясок на платьице, я тоже ринулась в бой, после утреннего обморока мне не мешало бы взбодриться:
— Догадлив ты, царь-батюшка! Именно мне свезло быть в эпицентре внимания твоих сыновей. Здешним девушкам удавалось сбежать, а я что-то замешкалась.
— Тогда не вижу причин обвинять Ярополка и Изяслава в блуде, Марья сама на них накинулась, я по собственному опыту знаю! — глумился надо мной царек.
Мда, мельчают диктаторы!
— Оправдывай царевичей, оправдывай! — устало советовала я. — Только что ты делать будешь, когда они страну твою разорят и от ворога защитить не смогут? Тоже скажешь, что маленькие царевичи ни в чем не виноваты, это Мария Васильевна во всем повинна? Как в глаза своей Славушке смотреть будешь, когда за чертой с ней встретишься, если не научишь сыновей за себя и царство свое постоять?
У злющего сатрапа желваки ходили за щеками, он прожигал нас гневным взглядом, но молчал. А ты что думал? Ткнул пальцем в последствия моей мартовской ворожбы и думал, я тебе за это пальчики не откушу? Насколько я могу припомнить, когда по моим бокам лапищами своими шарил о лебединой верности к своей ненаглядной, а ныне упокоенной Славушки, не вспоминал!
— Царевичей мы тебе не вернем, — подытожила диспут отважная Яга. — Они останутся в царстве Кощеевом на обучение. Может, Бессмертный из них достойных царевичей сделает или хотя бы мужей, коли родной отец за столько лет не сподобился!!!