— На них даже издалека полюбоваться нельзя! Они в свои тряпки так плотно замотаны, как младенцы, даже глаз не видно! — продолжал перечислять свои горести пухленький.
— А тут мы тебя встретили, одну-одинешеньку, и без тряпок на голове! Стоишь ты спокойно и даже не кричишь, значит, ты — награда наша за терпение и достойное перенесение страданий во вражьем полоне!
А ты, Маша, думала, что тут самая красивая? И наследник с будущим военным министром тридесятого царства от твоего неописуемого обаяния с трудом переживают восторги в твой адрес? Нет, дорогая, все гораздо прозаичнее: снимай, Маша, подштанники, царевичи изволят свою честно выстраданную награду принять, за мучения и страдания от плавания в пруду, прогулок на лошадках, развлечений на стрельбище, а так же плотных приемов пищи и полноценного сна.
Задумалась и не заметила, как они аккуратно отконвоировали меня до входа в зимний сад. Интересно, чисто гипотетически, если они меня сейчас вдвоем бы изнасиловали, а учитывая мою клятву, данную бабе Яге во второй день пребывания в этой сказке, в какой форме два старших царственных оболтуса получили бы наказание, то бишь насилие? Моя фантазия зацвела пышным цветом и я тут же скривилась от отвращения. Все-таки гомосексуальные эротические игрища — это не мое. Материнский инстинкт не допускал даже намека на подобное рядом с моим мальчиком. Вдруг это заразно?
Меня привели в чувство чье-то пыхтение над макушкой и шаловливые пухлые ручки, исследовавшие мою талию, намеки которой стали проявляться в результате режима непитания, невольно инициированного Бессмертным. Заигралась ты, Маша, пора прекращать этот детский сад!
Глава 15
— Пожар! Горим! — всласть заорала я.
Оболтусы в шоке отскочили от меня и стали озираться, ища источник пожара.
— Ты чего орешь, контуженная? — возмутился Изяслав.
Будущий министр обороны, начал сыпать военными терминами? Как трогательно!
— А ну замолчала! — скомандовал наследник. — Ты нам мешаешь…
— В чем это она вам там мешает? — послышалось шипение бабы Яги с воспаленным педагогическим рвением.
— Маша, ты чем тут занимаешься? — пыталась с ходу наскочить на меня Янина, с явным желанием спихнуть все грехи внучатых племянников на меня.
— Любуюсь моральным разложением отпрысков власть предержащего вредного индивида, а проще говоря — царя вашего батюшки, Ждана Годиновича, — я уселась на деревянную лавочку и лучезарно улыбнулась, сделав в голове зарубку, на что конкретно нужно обратить внимание при воспитании моего Ванечки.
Яга же, вмиг просчитав ситуацию, насторожившись, спросила:
— Машенька, они тебе чего-нибудь сделали?
— Да, к блуду склоняли! — честно сдала я старших оболтусов.
На лице старушек от стыда появились красные пятна.
— По очереди? — в голосе Янины сквозила надежда.
— Одновременно, — надежда была мной растоптана.