Обернулась. Два молодца липкими взглядами откровенно «лапали» мою тушку: первый длинный, худой, с высокомерно-презрительным вздернутым подбородком; второй наголову ниже, упитанный, с маленькими пухленькими ручками. Они были очень не похожи друг на друга, единственное, что их объединяло, так это светлые вихры на голове, точно такие же, как у Елисея.

— Царевичи! — поставила я неутешительный диагноз.

— А красавица-то у нас догадливая! Что ж, это даже к лучшему. Ну что, пошли! — скомандовал длинный.

Судя по наглости и безапелляционности отдаваемого приказа, длинный являлся наследником, значит бочонок — в перспективе министр обороны.

— Куда пошли? — спросила я, не двигаясь с места.

— Выбирай: сеновал, конюшня, наша опочивальня, — пошло оскалился второй царенок.

— А как хоть звать-то вас, убогие? — качая головой, поинтересовалась я.

— Ярополк! — подкрадываясь ко мне, хмуро ответил длинный.

— Изяслав! — кружа вокруг меня, пропыхтел бочонок.

— Красивая! — скорбно проговорила я.

— Что «красивая»? — насторожился наследник.

Радует, что не все потеряно для тридесятого царства-государства. Старшенький сынок сатрапа не мог похвастаться хорошей интуицией, ну хотя бы заметив мою нестандартную реакцию, пытался анализировать происходящее. А вот второй сынулька подкачал!

— Красивая, говорю, надпись на могильной плите получится: «Здесь покоятся два царских оболтуса: Ярополк и Изяслав!»

Тут и бочонок остановился, включившись в мыслительную деятельность. Братья переглянулись, и наконец, старший спросил:

— А ты кто такая?

— Странная у вас последовательность в вопросах: сначала на сеновал зазываете, а потом — кто такая? — удивлялась я юношеской непосредственности.

— Обычная последовательность! Нужно сначала девку попробовать, а потом, если понравится, то и именем интересоваться, — насмешливо заявил Изяслав.

— Это ж кто вас обучил такой любопытной философии? — решила проверить я, подозревая двух блудливых пенсионерок.

— Отец! — гордо сдал родителя будущий военный министр.

— Так он же маму вашу до беспамятства любит и до сих пор по ней горюет? — мне вдруг стало так стыдно, что я плохо подумала о бабульках.