Ястред подошел к мальчику, уже слегка согревшемуся у костра, и велел ему снять рубашку. Да и рубашка эта уже была – кусок лохмотьев, неизвестно как державшихся на худом мальчишеском теле. Надо же, вся спина в плетях, следы свежие, а вот клейма не было, значит, не соврал. И что с ним тогда делать? Оставить здесь? Погибнет. Взять с собой? Куда? Допустим, довезем до Гендована, а дальше что? Впрочем, решение можно пока оставить до окончания поездки. А одежда? В этой он ночь не переживет, замерзнет.

– Хелг, что будем делать с ним? Оставим или возьмем?

– Ястред, возьмем!

– Вот как? До утра он не доживет, замерзнет. Третьего одеяла у нас нет.

Хелг захлопал глазами. А Ястред усмехнулся.

– Ну, так как? Отдашь этому грязнуле свою запасную одежду?

Хелг растерянно молчал. Действительно, мальчишка был грязен. Оруженосец задумался, закусил губу, чувствовалось, что ему очень не хотелось отдавать свою запасную одежду. Ладно бы, еще свободному, а тут рабу, неизвестно откуда взявшемуся и с трудом говорящему на их языке. Но затем тряхнул головой и сказал:

– Отдам. Потом выстираю. Где ему сейчас мыться – не в холодной, почти ледяной воде?

– Тогда доставай сапоги, штаны и рубашку с курткой.

– Так тебя зовут – Сашка? – спросил Хелг, подавая мальчику свою запасную одежду.

– Да, – ответил тот, удивленно ее принимая.

– Бери, одевай.

– Это мне? – мальчишка, заторможенно сидевший у костра, по-прежнему не верил. И вдруг из его голубых глаз брызнули слезы. Он прижал одежду к груди и громко навзрыд заревел.

Хелг отвел глаза.

– Спасибо, – чуть слышно сказал мальчик.

Конечно, одежда Хелга была ему велика, но какое это имеет значение, главное, Сашка быстро согрелся, да и вода в котелке закипела. Хелг бросил в него какие-то сухие травы, распространился приятный запах. Теперь можно было попить горячей заварки. Все это время рыцарь с оруженосцем оставались в шлемах, но, сев у костра, они их сняли. Как Сашка и ожидал, оба были коротко, почти наголо стрижены – отличительный признак свободных людей, не рабов.

«А у меня длинные волосы, теперь они еще больше отрасли, – подумал Сашка. – Неужели мне наконец повезло и я наткнулся на хороших людей? Хотя не я, а они на меня наткнулись. Остаться с ними, лишь бы меня не бросили. А кем я у них буду? Да кем угодно, лишь бы не бросили».

Пятый день Сашка ехал вместе с рыцарем и его оруженосцем, ехал вместе с Хелгом на его лошади. В первый раз, стыдно сказать, он никак не мог взобраться на лошадь к Хелгу, пришлось рыцарю поднимать его за шкирку, как кутенка. А вот Хелг запрыгивал на лошадь легко и уверенно. «Эх, почему я раньше не научился? Хотя где бы мне учиться этому?»

За время поездки Сашка отъелся, нет, конечно, он так и оставался худым, но чувство постоянного голода уже не мучило. Одежда грела, а когда ехал с Хелгом на лошади, даже было жарко. Хотя под утро замерзал – все-таки еще весна. Но что интересно: ни насморка, ни кашля не было. Дома он уже давно валялся бы с температурой, а здесь здоров. Конечно, не как бык, но здоров. Старую одежду в первый же день выкинули, остались только трусы, да кожаный ремешок Сашка прихватил с собой.

На привалах Сашка бросался помогать Хелгу, собирал хворост, искал воду, пока тот расседлывал лошадей и кормил их. Потом они вместе их чистили скребками, Хелг свою, а Сашка лошадь рыцаря. Путешествие, скорее всего, приближалось к завершению, Сашка это понял по тому, что в седельных сумках почти закончился овес для лошадей. Скоро приедем в город, а там… Как ему ужасно хотелось, чтобы его оставили при себе, не прогоняли. Суровый молчаливый рыцарь и живой веселый оруженосец все больше и больше нравились Сашке. Хелг держался с ним ровно и дружелюбно, а по ночам даже делился своим одеялом. Лицо Сашка, конечно, вымыл. В первый же день, но тело было грязным, чесалось, а рана на боку зудела. «Значит, заживает», – сказал тогда рыцарь. Хорошо бы крепко подружиться с Хелгом. Пусть тот и постарше Сашки на год-два, но все равно почти ровесник. Тоже мальчишка, хоть и настоящий оруженосец. Сашка, конечно, завидовал и мечу, и кинжалу, висящим на поясе у Хелга.