Глава 2

Дома было тепло и уютно. В печи потрескивали дрова, посвистывал закипающий чайник, а мы сидели за столом, на котором лежала библия и серебряная шпилька.

- На клад это не тянет, но я на тот момент почувствовала себя героиней приключенческого романа, - Таня осторожно прикоснулась к украшению. – Интересно, кто носил ее?

- Да разве узнаешь теперь? – с каким-то внутренним трепетом я открыла библию. – Посмотри, книга видимо принадлежала хозяйке шпильки.

Между страницами лежали сухие букетики, наподобие тех васильков, которые рассыпались в пыль при моем прикосновении. Листы книги были пожелтевшими с коричневыми разводами по краям, а кое-где даже виднелась пушистая плесень. Но в таких условиях библия все равно сохранилась очень хорошо.

- Посмотри, что это? – Таня потянула на себя лист, отличавшийся от страниц книги. – Записка? Письмо?

Действительно, это был простой, некогда белый лист, по которому быстро бежали написанные выцветшими чернилами строки.

- Я сейчас твои очки принесу! – Татьяна вскочила со стула и бросилась в комнату, где лежали наши журналы с кроссвордами.

Я попыталась прочесть написанное, но строчки расплывались в один сероватый каракуль. У меня, конечно, зрение было намного лучше, чем у моей Танюшки, но очочки я нет-нет и надевала.

- Вот! – подруга сунула мне очки и подвинула стул поближе. – Ну, что там?

Нацепив «вторые глаза» на нос, я начала читать:

«Сегодня самый счастливый день в моей жизни! Мы венчаемся с моим дорогим Сашенькой! Я пишу эти строки, а сердечко мое рвется из груди, бьется, словно испуганная пташка… Боже, прошу Тебя, помоги нам в нашем деле! Матерь Божья, поддержи, укрой своим пологом от чужих глаз… О мой Александр! Я думаю о тебе каждую минуту, да что там! Каждую секунду своего тоскливого существования! И с каждой такой мыслью все сильнее убеждаюсь, что оно, мое существование, не может быть раздельно от твоего. Только ожидание скорого венчания дает мне силы выдержать все эти разговоры, бесконечные чаи в столовой да скучные разговоры о погодах. Я пишу эти строки, чтобы потом, когда вернусь в родной дом, достать их и, читая, смеяться над страхами, которые терзают сейчас мою девичью душу. А теперь мне пора на прогулку, я ведь должна делать вид, что спокойна, и ничто не мучит меня. Ничто, кроме любви…»

- Ого… - Таня задумчиво подперла голову кулачком. – Так странно знать, что мы читаем мысли и чувства человека, который умер лет двести назад…

- Ты знаешь, сколько бы я ни пыталась вспомнить, кто жил в усадьбе «Черные воды», ничего не получается, - я задумчиво перевернула лист с посланием незнакомой барышни. – Здесь есть еще что-то.

- Что? – подруга снова придвинулась ко мне. – Действительно. Только почерк какой-то не такой, словно писали в спешке. Или испытывая сильные чувства.

Я не могла с ней не согласиться. Писала одна и та же девушка, это не вызывало сомнений, но почерк стал каким-то размашистым, буквы острыми, а хвостики будто стремились убежать с листа, превращаясь в черточки а потом и точки. Мне почему-то стало не по себе. Душу скрутило в тугой узел, стало тоскливо до одури…

«Я знаю, что мне уже никуда не деться. Для меня все закончено. А ведь еще утром я представляла, как буду идти к алтарю со своим Сашенькой. Может, кто-нибудь найдет это послание и поймет, что здесь произошло. Узнает правду. О Боже… я слышу его шаги! Будь ты проклят П… А… Нена… Ужа… Ма…»