– Шерстить?!

– Ну… сленг у водителей такой…– морщась самому себе, отговорился Мирон.

– Значит, сленг?– прищурилась Вера.

И тогда Мирон решил исключить ненужные вопросы, запечатав её рот новым поцелуем, а потом и снова увлёкшись откровенными ласками. И она так благодарно отзывалась ему…

К обеду выглянуло солнце. Мирон разбудил Веру поцелуем в висок. Она потянулась и посмотрела сквозь стёкла окон.

– Ой, а сколько времени?– поднялась она и стала искать свою одежду.

– Ты куда-то спешишь?– сладко потянулся Мирон, с удовольствием разглядывая аппетитные ягодицы Веры, когда она наклонилась к соседнему креслу.

– Где-то был мой телефон…– растерянно проговорила она.

– На кресле у рюкзака,– медленно поднялся он, чувствуя, что Вера напряжена.

Она на носочках пробежала к началу салона, взяла телефон, посмотрела в него, чему-то улыбнулась, а потом не спеша оделась и выпрямилась, разглаживая сильно мятую майку ладонями.

Когда она начала расчёсывать пальцами спутавшиеся волосы, Мирон уже одетый в джинсы стоял за плечом и целовал её в шею.

– Тебе куда-то нужно?

– Так бы и растаяла в твоих руках… Я с тобой совсем забылась,– охотно открывая шею его поцелуям, улыбнулась она.

– Не представляешь, как забылся я…– соскучившись по её губам, ответил он и повернул к себе за плечи.

Мирону впервые в жизни захотелось послать всё к чертям и не выходить из автобуса никогда. Очень хотелось признаться, кто он есть на самом деле, но снова показалось, что не время. Да и не важна была уже эта маленькая ложь. Они встретятся позже и поговорят.

– Я хочу увидеть тебя снова,– протянул он, ведя дорожку из поцелуев от виска к губам.

– Всё произошло так быстро…

– Неожиданно, но очень приятно,– захватывая её губу и проводя по ней языком, ответил Мирон.

– Во всем виноваты твои джинсы,– улыбнулась она, отстраняясь.

– Джинсы?!