Припарковав во дворе своего дома чёрный минивэн «мерседес», Мирон протёр туфли и вошёл в гостиную. Нужно было быстро переодеться и выезжать: к утру они уже должны быть в Севастополе.

Юлия стояла у широкого окна, выходящего во двор, и недоуменно смотрела на припаркованный минивэн.

– Привет. Ты собралась?– снимая пиджак, спросил Мирон.

– Мы что, поедем на этом?– спокойно проговорила она.

– На юбилей успеем,– ровно ответил он, расстёгивая манжеты рубашки.

Юлия повернулась к нему и прищурилась.

– А где «тойота»?

– Её пока нет,– не вдаваясь в детали, ответил Мирон.

– И как ты себе это представляешь? Я уже сказала матери, что купила отцу машину, о которой он мечтал, а мы заявимся на этом задрипанном минивэне?!– повысила голос Юлия, чего Мирон никак не ожидал. Она никогда не проявляла вспыльчивости, и это больше всего в ней нравилось.

– Прокатимся по Крыму, с комфортом переночуем в горах. Ты же не любишь отдых в палатке…

– Какие горы, Мирон, очнись?! Я полтора года ждала твой отпуск, чтобы познакомить с родителями. Наконец, мы собрались, едем на юбилей к отцу, а мне и подарить нечего? Мы договаривались: я занимаюсь ремонтом твоего дома – ты покупаешь машину! Почему в таком элементарном деле ты не смог сдержать слова?

– Прости, что?– не выдержал её тона Мирон.– Я купил, но Михаил случайно её ударил… Отрихтуем и закажем доставку. Ничего страшного не произошло…

– Ударил?!– округлила глаза Юлия, и её скулы мгновенно налились багрянцем.– Ты подаришь мэру Севастополя битую машину? Ты в своём уме? Какого чёрта ты дал своему брату – разгильдяю новую машину? У него что, не хватает своего автопарка? Когда ты прекратишь с ним нянчиться? Это несерьёзно, Мирон. Я всё думала, когда ты уже повзрослеешь, но, видимо, всегда буду старше и мудрее тебя…

Что-то захлопнулось внутри Мирона. Его лицо потемнело, где-то за грудиной недовольство сжалось в тугую пружину, а в висках запульсировало, будто отсчитывая секунды до взрыва. Таким напряжённым за последнее время он себя ещё никогда не чувствовал. Нахлынула такая злость, что, казалось, вот-вот и его разорвёт на части.

– Снизь тон,– похолодел Мирон и сунул руки в карманы брюк.– Либо мы едем на минивэне, либо не едем вообще.

Но, произнеся это, он усомнился, что поездка имеет смысл и что сам хочет этого. В ту же секунду заметил, как Юлия покраснела ещё больше, как пышут гневом её глаза. Никогда прежде она не представала перед ним в таком состоянии. А знал ли он эту женщину? И не попал ли впросак, следуя чётко выстроенным планам на жизнь с ней?

И вдруг Юлия переменилась в лице – взгляд стал равнодушно-снисходительным, уверенно подошла к нему, медленно сняла с пальца когда-то купленное вместе кольцо.

– Знаешь, с меня хватит,– ровно проговорила она и положила кольцо в нагрудный карман его рубашки.– Будь здоров, и передай привет своему братцу. Вы до смерти останетесь холостыми.

Мирон хмуро сдвинул брови, а пальцы в карманах сами собой сжались в кулаки.

В кармане булькнул телефон. Он вынул его и прочёл сообщение. Замер на секунду. Сначала кровь отлила от лица, а потом она едва ли не закипела в венах и хлынула в мозг, вспарывая сосуды негодованием.