«Паршивая вечеринка», — подумал Джош, направляясь к двери. Он бы поблагодарил хозяйку, если бы знал, кто она. Он оказался в Лос-Анджелесе, инспектируя некоторые из своих предприятий, в данном случае отель. И его пригласил на эту вечеринку человек, заинтересованный в приобретении доли в гостиничном бизнесе. Джошу было скучно, и вечеринка выглядела привлекательнее любого другого занятия, которое он мог придумать.

Однако это оказалось не так. И его отвращение усилилось часом раньше, когда он увидел, как хозяин вечера подобострастно приветствовал приехавшего Леона Треверса.

Джош мог вообразить многие способы достижения успехов в бизнесе, но продажа души дьяволу в их число не входила. Хозяин, казалось, думал иначе; он явно полагал, что Земля вращается вокруг серебристой головы Леона Треверса.

Джош мог бы вывести его из этого заблуждения, но он слишком хорошо знал, что люди должны совершать свои собственные ошибки.

Теперь, пробираясь сквозь разодетую толпу, он определенно чувствовал усталость. Он должен был уехать из Лос-Анджелеса завтра и не испытывал никакого сожаления, покидая этот город. Но у него не было желания устремиться в следующий город или возвратиться домой.

Дом. У него было четыре дома. Пентхаус в Нью-Йорке, ранчо в Монтане, домик для отдыха в горах Катскилл и уединенный дом, орлиное гнездо в объятиях утеса на побережье Орегона. Но ни один из них не манил его.

Не без труда он отыскал свое пальто, затем протиснулся к выходу из гостиничного номера. Минуту он постоял в коридоре, позволяя своему слуху привыкнуть к относительной тишине, а потом направился к лифту. Занятый мрачными мыслями, он лишь смутно услышал, как тот подъехал за углом Он прибавил шагу, чтобы успеть зайти в кабину, и тут в него внезапно врезалось что-то теплое и мягкое, но с такой силой, что от удара его отбросило назад. Он растянулся во весь рост на покрытом ковром полу. Падение ошеломило его, но когда он поднял взгляд на нападавшего, у него перехватило дыхание.

Увиденное моментально породило в нем двойственную реакцию. Его тело резко затрепетало, зажглось в мгновенном пробуждении; никогда в жизни он не чувствовал подобного желания так быстро и мощно. И глубоко в нем другой отклик на то, что он видел, заставил его сердце затрепетать. Он подумал обо всех тех годах осторожности и уклонения, вызванных его убеждением, что он должен всего лишь твердо держать руку на штурвале своего корабля, а взгляд — подальше от брюнеток, чтобы управлять собственной судьбой.

Пока его сердце и тело боролись с новыми мощными чувствами, Джош мог оценивать ситуацию только с насмешливой иронией. Как еще рассудительный, умный мужчина мог отреагировать на понимание, что богини судьбы, вероятно, смеялись до беспамятства?

— О, черт, — пробормотал он в отчаянии. — Я знал это. Я знал, что вы где-то тут. И я был такосторожен.

Она не слушала:

— Боже правый! Продавщицасказала, что это платье поразит мужчин насмерть, но не думаю, что она имела в виду именно это. Проклятье, держу пари, что вдобавок ко всему вы еще что-нибудь себе сломали! Слушайте, я не считаю, что будет этичным подать в суд на собрата-человека. И в данном случае это вряд лисправедливо, потому что мы оба двигались. Я имею в виду, это совсем не та ситуация, когда моя машина ударила вашу, когда та были припаркована, верно?

Он приподнялся на локтях, скрестил лодыжки и уставился на нее, абсолютно очарованный.

Она была высокой, оценил он, и Создатель благословил ее телом, которое могло — и наверняка так и делало — остановить дорожное движение; оно, несомненно, останавливало его сердце примерно на каждом третьем ударе. Ей, казалось, грозила опасность выскользнуть из синего шелкового платья, которое было на ней, однако, на ее стройном теле не было ни грамма лишней плоти. Полные груди, тонкая талия, крутые бедра.

Бессознательно он с трудом сглотнул.

Ее длинные ноги были не только привлекательны, мечтательно решил он, но и рисовали в его сознании яркие образы сильных шелковистых бедер, обвившихся вокруг него… Он снова с трудом сглотнул и вгляделся в эту дивную красоту, которая так стремительно и полно разнесла на части его так называемое самообладание. Невероятные иссиня-черные волосы свободно и прекрасно ниспадали до поясницы.

Ее лицо не было красивым, но, увидев однажды, его уже никто не сможет забыть. Она выглядела эффектно и утонченно. Широко распахнутые, веселые фиалковые глаза, аристократический нос и смешливо изогнутые губы — черты, которые запомнятся навсегда.