- Милорд, мы…
- Идите! - взревел Саган.
Гвардейцы побежали; их башмаки загрохотали по металлу, разносясь в тишине неестественно громким жутковатым эхом.
Мейгри сбежала. Наверное, на «Непокорный», чтобы выручить мальчонку, спасти Джона Дикстера. Или, может быть, она… Что-то волновало разум Сагана. Он не мог коснуться ее разума: барьеры были воздвигнуты, тени были густыми и плотными. Тем не менее он ощущал в этих тенях некие силуэты и увиденное им несколько его обеспокоило.
Он не стал рисковать и связываться с «Непокорным». Ему оставалось лишь верить, что Создатель не оставил его.
Саган рухнул в кресло. Он устал. Страшно устал. У него болела шея там, куда ударила его Мейгри на борту коразианского корабля. Мышцы начинали неметь. Командующий закрыл глаза, откинулся назад. Спокойствие. Умиротворение. Безмятежность. Загляни в себя и отыщи силы, в которых нуждаешься.
Сражение-то он выиграет, это сражение. Но потом будет другое. Он знал своего врага, истинного врага - старика в алых одеждах, старика, которого Саган случайно заметил во время связи с Питером Роубсом. Командующий понимал, что бой с этим противником будет не на жизнь, а на смерть. А Саган вовсе не был уверен в своих возможностях, в своих силах, в своей хитрости, необходимых для победы.
Скорчившись у прохода в главной части корабля, прислушиваясь к барабанам, бьющим отход, Мейгри смотрела, как по коридору в разные стороны носятся люди. Опасность для нее еще не миновала. В доспехах Стражей, повторяющих формы ее тела, с этими длинными светлыми волосами ее без труда узнают на корабле, в команде которого нет ни одной женщины. Не говоря уж о том, что все члены команды знали, что она пленница Сагана.
К счастью, было темно, работало лишь аварийное освещение. Резкие белые лучи вспыхивали через определенные промежутки и отбрасывали круги света в коридоре, оставляя все окружающее в тени.
Сейчас или никогда. Мейгри, прикрывая лицо рукой, отделилась от стены и, согнувшись, пошла вперед. Держась в тени, она проскочила по коридору, ведущему к полетной палубе. Что она будет делать, попав туда, она еще сама не знала.
Мейгри буквально споткнулась об ответ на этот вопрос, наступив на мертвое тело.
Труп лежал в самом темном месте, оставшись незамеченным теми, кто проходил мимо и мог оказать помощь. По объемистому летному комбинезону и шлему, лежащему рядом, Мейгри определила, что погибший был пилотом. От благодарности Создателю она воздержалась - грех было испытывать благодарность за смерть человека, - но благословила Его за то, что он привел ее именно сюда.
Она отволокла тело в темный коридор, держась в стороне от пятен света, и стала стаскивать с трупа летный комбинезон.
Барабанный бой не умолкал, пока барабанщики не покинули свои места. Мейгри слышала барабаны, чувствовала их: колебания проходили по всему ее телу. Она не сомневалась, что и во сне будет слышать этот бой. Сколько времени? Тридцать минут, как подсказали ей внутренние часы. Коридор трясся и качался. Флагман, уже неуправляемый, дрейфовал.
Барабанный бой смолк. Корабль почти опустел. Тишина заложила уши сильнее, чем грохот несколько минут назад. Мейгри попыталась скользкими от крови трясущимися пальцами расстегнуть застежки комбинезона. Любая секунда могла стать последней. Скрипнув зубами, она заставила себя не думать об этом.
Крупный металлический осколок, пробивший грудь пилота, стал причиной его смерти. Пилот получил эту рану не в полете. Должно быть, оказался не на том месте и не в то время. Она подумала, как же тогда выглядит ангарная палуба, какие она получила повреждения. Все равно, спасательные суда должны покинуть корабль…
Забравшись в летный комбинезон, Мейгри натянула его на панцирь, плотно застегнула. Он был слишком большим; она чувствовала себя громоздкой и неуклюжей. Подобрав шлем, она хотела было его надеть, но остановилась. Наклонившись, она закрыла пилоту глаза.
- Requiem aeternam dona eis, Domine; et lux per-petua luceat eis, - тихо прошептала она. - Даруй им вечный покой, о Господи; пусть свет вечный сияет над ними.
«Миледи» - послышался ей голос.
Он прозвучал так близко! Мейгри в испуге подскочила, резко повернулась назад. Сагана там не было. Голос звучал у нее в голове, внутри нее. Она прерывисто выдохнула, обругала себя. Командующий не мог быть поблизости. Он не мог оставить мостик. Ей следовало об этом помнить.