Багажное отделение вскоре опустело, табло с номерами рейсов погасло. Так и не найдя на дорожке своего чемодана, Кэйт направилась к выходу, не слишком переживая из-за потерянных вещей. Но, оглядев помещение в последний раз, она наконец увидела в самом углу две свои сумки, которые брала в Мехико, и чемодан, который укладывала Мимс. Проклиная себя за то, что так легкомысленно отослала носильщика, Кэйт взялась за ручку громадного чемодана. Но тот оказался неподъемным, и у нее сразу заныло плечо. «Господи, что умудрилась положить туда Мимс?» Она почти испугалась, представив себе, как понесет все это к кэбу.

Вдруг, совершенно неожиданно, Кэйт увидела того, кого меньше всего ожидала встретить здесь.

— Здравствуй, Кэйт… Я возьму вещи.

У бедняжки подкосились ноги, сердце гулко забилось. Так было всегда, когда она слышала его голос. «Боже мой, — пытаясь унять волнение, подумала Кэйт, — еще его тут не хватало».

— Какого черта ты здесь? — совладав с собою, холодно спросила она.

При своем росте она привыкла смотреть сверху вниз на большинство мужчин. Что ж, придется потерпеть и этому! Уж на него-то она точно не взглянет иначе. Хотя теперь, много лет спустя, Команчо показался ей выше и гораздо мужественнее, нежели раньше. Кэйт с интересом изучала его: те же черные волосы, собранные сзади в тугой хвост, тот же ирландский подбородок, те же глаза. Только теперь вокруг этих глаз появились морщинки.

Когда Кэйт глянула ниже, сердце ее застучало еще быстрее: облегающие джинсы скорее демонстрировали, чем скрывали, его мужские достоинства. Стоило признать, что Джеймс Киллиан стал очень привлекателен. В нем было что-то от популярных звезд кино и рока.

— Ты неплохо выглядишь, Кэйт, — он усмехнулся, без стеснения скользя глазами по ее груди.

— Какого черта ты здесь делаешь? — повторила она, не в силах унять дрожь в голосе.

— Разве мисс Полинг не передавала, что я тебя встречу?

— Она сказала управляющий… — Кэйт не смогла закончить фразу. У нее перехватило дыхание.

Уже сама встреча с отцом была довольно болезненна. Если бы Кэйт знала, кто должен встретить ее в Сан-Антонио, она никогда бы не вернулась на ранчо.

Последнее, что Кэйт слышала о Команчо от Дельты, — «то, что он окончил колледж и ушел на родео. Давно, наверное лет пят назад, просматривая журнал „Пипл“, Кэйт увидела его фотографию: победитель, размахивая призом, одной рукой небрежно обнимал какую-то блондинку.

Тогда она от всего сердца пожелала ему как можно скорее сломать шею. Надо сказать, что и пять лет спустя, ее чувства к нему не изменились.

— Я ждала Берта Макклейна, — с трудом выговорила Кэйт.

— Если бы ты интересовалась тем, как живет твой отец, то знала бы, что Берт взял расчет два года назад. С тех пор я управляю Пансионом Прайдов.

Команчо говорил спокойно, размеренно, словно рассуждал, например, о погоде. Но Кэйт чувствовала себя оскорбленной. Как мог он, знавший больше, чем все остальные, говорить о том, что она забыла своего отца.

— Ты еще осмеливаешься напоминать мне…

Ее тон разозлил Команчо. Да кто она такая, черт возьми, чтобы разговаривать с ним в таком тоне? Отвернувшись, он попытался успокоиться. Кэйт тоже притворилась всецело поглощенной багажом.

Через минуту они уже шли к машине.