— Девочка моя, да ты великолепно сервирована, просто готовое блюдо! — негодяй буквально раздевал Кэйт глазами. — Я так голоден! Но сначала надо разобраться с твоим дружком.

Команчо щелкнул затвором.

— Ну, так чего же ты медлишь, сукин сын!

— Кое-что совершенно лишнее в твоей одежде, милашка. Я с удовольствием помогу тебе это снять. — Словно не слыша Команчо, продолжал Детвейлер.

Кэйт была ошарашена внезапным появлением проходимца из «Сауз Стар». Она понимала — он пытается вызвать Команчо на поединок. Надо было что-то делать.

— Поскольку вы постоянно следите за нами, — заговорила она, — то должны знать, — ранчо охраняется полицией, а сегодня к ней присоединилась еще и служба безопасности. Если вы попытаетесь убежать прямо сейчас, вам удастся выйти сухим из воды.

— Бежать? — мерзавец расхохотался, — Теперь, когда мне наконец-то после стольких трудов и неудач удалось приготовить вам достойный подарочек?! Вон в том грузовике — восьмисотфунтовый русский кабан! Если вспомнить, что ты все-таки сельская девочка, то тебе, может быть, известно кое-что об этих хрюшках. Мой экземпляр не ел вот уже три дня. К тому же он немало натерпелся, вдыхая запахи вашего пиршества. Думаю, настало время ему пообедать.

— Стой и не двигайся, мерзавец! — Команчо взвел ружье.

Всякий нормальный человек на месте Детвейлера беспрекословно подчинился бы приказу. Но он даже бровью не повел.

— Да ведь ты все равно не будешь стрелять в безоружного! Ты же у нас совестливый, гордый…

Команчо буквально рассвирепел, глядя на уродливую физиономию этого монстра. Еще немного, и он нажал бы на курок. Слава Богу, в последнюю секунду ковбоя спасло воображение — он вдруг отчетливо представил себе, что случится, если пуля все-таки будет выпущена. Нет, нет и нет! Он не может убить человека. Подойдя к Кэйт, Команчо протянул ей ружье.

— Извини. Мне придется действовать несколько иначе, — он натянуто улыбнулся. — Нужно быть с ним на равных, Китти.

— Понимаю, — ответила она мягко. Потом повернувшись к незнакомцу, резко заговорила с ним:

— Этот день будет одним из самых черных дней вашей жизни. Черным и, может быть, даже последним. Но совесть моя чиста, я предлагала вам бежать.

Команчо был благодарен Кэйт за поддержку. После ее слов он знал, что победит. Хотя они с противником явно принадлежали к разным весовым категориям, ни у Кэйт, ни у него не было страха перед этим бугаем. Они не сомневались в победе.

«Когда боксируешь нельзя злиться, — говорил ему Байрон. — Держи себя в руках и старайся смотреть своему Противнику с глаза — это самый лучший способ читать его мысли».

«Байрон был прав», — подумал Команчо, как только началась драка. Он легко увернулся от Детвейлера и хорошенько, так что тот взвыл от боли, врезал ему в живот.