– Конечно, – милостиво согласился Бекстрём.
– Извини за задержку, – сказал Линдстрём пять минут спустя. – Сейчас я разговаривал с обоими коллегами, побывавшими там, и они оба убеждают меня, что предъявили удостоверения. Поэтому, если госпожа Линдерот заявляет обратное, боюсь, она врет.
– Вот как, – не сдавался Бекстрём. – Расскажи, как они это сделали. Как показывали документы.
По словам коллеги Линдстрёма, Томаса Боргстрёма, тот держал свое удостоверение перед глазком ее двери и одновременно четко и спокойно объяснил, что они из полиции, и сказал, по какому делу пришли. Другой коллега, Клаес Бодстрём, подтверждает, что именно так все и происходило.
– Через дверной глазок? Боргстрём показал свое удостоверение через глазок в двери госпожи Линдерот? И коллега Бодстрём один в один подтверждает его рассказ?
– Да, ты же знаешь такой стандарт сегодня во всех новых домах. А ее дом построили всего несколько лет назад.
– Тогда боюсь, здесь у нас проблема, – сказал Бекстрём.
– Проблема? Что ты имеешь в виду?
– У госпожи Линдерот нет никакого глазка в двери, функционирующего, во всяком случае. У всех других в доме они, конечно, есть, но не у нее. Когда квартирное товарищество собиралось установить новый, пожилая дама отказалась и, когда они не захотели по ее просьбе убрать его совсем, попросила их оставить старый, неисправный. Не хотела, чтобы кто-то заглядывал к ней в квартиру. Как я уже говорил, у нее начинает ехать крыша, как часто бывает со старыми людьми.
– Вот как. И ты был там? На месте, значит?
– Ну, к сожалению, так все и есть, – констатировал Бекстрём, не вдаваясь в детали. – Вдобавок у нас имеется свидетель. Женщина, живущая на том же этаже, лицезрела всю вашу так называемую операцию и по какой-то причине описывает ее точно как и госпожа Линдерот.
– Слово против слова, ты хочешь сказать? Фактически это ведь ты говоришь. Слово против слова.
– Я сожалею, – продолжал Бекстрём. – В данном случае на самом деле все не так просто. Не предвосхищая возможное расследование в отношении твоих коллег по причине должностного преступления, я должен констатировать, что здесь все обстоит значительно хуже. По-настоящему плохо, если ты сейчас понимаешь, что я имею в виду. Я говорил, кстати, что звоню с моего мобильного. Неплохая вещица, у него есть фотокамера и микрофон с магнитофоном, если ты понимаешь, о чем я говорю.
«Тебе будет над чем поломать голову, дурачок», – подумал он.
– Да, я тебя услышал, но…
– У меня есть два предложения, – перебил его Бекстрём. «Прежде чем ты реально навалишь в штаны».
– Да, я слушаю, я тебя слушаю.
– Проще всего было бы, если бы я вызвал сюда твоих коллег и двух других, чтобы мы смогли допросить их.
– Да, но ведь это, наверное, все-таки не понадобится?
– Надо надеяться, что нет. Поскольку я собирался отправить все в архив в виду отсутствия состава преступления, и, если тебе интересно, это касается всего вместе. Твоих коллег, дамочек из правления лена, нашей свидетельницы и также старой госпожи Линдерот.