Я почувствовала резкую боль в районе груди, стало трудно дышать. Амсет что-то громко кричал и сокрушался, но я не могла понять, что. Элигос аккуратно опустил меня на землю, и я увидела одинокую слезу, оставляющую влажный след на его мужественном лице.

— Действительно! Самый прекрасный ангел! Теперь я вижу! — кажется, я сказала это вслух.

Амсет рухнул передо мной на колени и пережал мою кровоточащую рану на груди. Его любимое лицо выражало непередаваемое горе. Он повторял одно и тоже:

— Зачем? Зачем ты это сделала?

А я думала только о том, как сильно его люблю. И как бы мы могли быть счастливы вместе. Но сказать ему об этом я уже не могла. Видимо, меч пробил мне лёгкое, вместо слов раздавалось только бульканье.

— Что же вы наделали, дети мои! — раздался громогласный голос, кажется, отовсюду.

— Отец, спаси её! И я пойду с тобой! Я исправлюсь, обещаю тебе! — просил Древнего Элигос, опустив голову!

— Да, натворили вы дел! — услышала я голос уже рядом. — Ни на минуту нельзя вас оставить. Я дарую вторую жизнь Светлане не потому, что ты попросил, Элигос. А потому, что она проявила храбрость и сострадание! Она не дала умереть, даже ценой своей жизни, тебе, злому монстру, в которого ты превратил себя, сын!

Демиург одним прикосновением исцелил меня, и я в тот же миг была заключена в крепкие объятия моего любимого Амсета. В его руках я ощущала себя маленькой девочкой, мне было уютно и тепло, поэтому я ещё крепче прижалась к нему всем телом, чтобы быть ещё ближе.

— Демиург! — обратился Амсет к Древнему. — То, что я чувствую, правда? Она со мной навсегда?

— Да! Я же сказал, что приготовил для тебя подарок. Разве я не сказал, что он будет длиться вечно? — игривым тоном ответил Древний.

— Ты знал, что так будет, — не спрашивал, а утверждал Элигос.

— Нет, но надеялся на это. Я никогда не оставлял надежды на то, что тебя ещё можно спасти, Элигос. Сын мой! Сейчас я готов простить тебя! Простишь ли ты меня в ответ?

Я со слезами на глазах наблюдала эту сцену. Мне очень хотелось, чтобы Элигос простил своего отца, чтобы он обрёл покой и жил дальше полной и счастливой жизнью.

Элигос опустился на колени перед Древним, смиренно сложил руки в непонятном для меня жесте:

— Я прощаю тебя, отец! Твоим детям больше не нужно меня опасаться. Я всё понял. Я видел в своих видениях не свою погибель, а смерть монстра, в которого сам себя превратил.

— Спасибо тебе, Света, что пробилась сквозь броню, которую никто не мог пробить! Я обещаю вам всем! Я искуплю вину! Я оправдаю твою жертву, Света.

Я вырвалась из крепких объятий Амсета, посмотрела на него, взглядом, прося прощения за то, что собиралась сделать. Подошла к Элигосу, который уже встал с колен и обняла его по-дружески, потому что знала, что скорей всего это наша последняя встреча. Он в ответ крепко прижал меня к себе и прошептал на ухо:

— Ещё встремся, птичка! Вечность, знаешь ли, длится долго!

До меня только сейчас дошли слова Древнего.