– К чему всё это? – взмолилась она. – Зачем ты всё это мне говоришь?
– Я хочу, чтоб ты поняла, как прекрасно, как замечательно всё могло бы быть.
– Я понимаю. Думаешь, я не понимаю? – рыдания сдавили ей горло. – Но я беременна. У меня двухмесячная беременность. – Тишина была такой, будто весь мир вокруг внезапно замолчал. – Ты что, хочешь отделаться от меня? Улизнуть? Так?!
– Нет, о боже, Дорри, нет! – Он схватил её за плечи и привлёк к себе, так что их лица оказались прямо напротив друг друга. – Нет!
– Тогда что ты делаешь со мной? Мы должны пожениться немедленно! Выбора у нас нет!
– У нас есть выбор, Дорри, – возразил он.
Он почувствовал, как напряглось её тело.
Издав ужасающий едва слышный стон: «Нет!», она принялась исступлённо мотать головой из стороны в сторону.
– Послушай, Дорри! – воскликнул он, стискивая руками её плечи. – Никакой операции. Ничего такого. – Он схватил её за подбородок, вдавив пальцы ей в щёки, твердо удерживая её лицо перед собой. – Послушай! – Он дождался, когда дыхание её успокоилось. – В кампусе есть один парень, Херми Годсен. У его дядюшки аптека на углу Университетской и 34-й улицы. Херми продаёт кое-что. Он мог бы достать одни пилюли.
Он разжал пальцы. Она молча высвободилась.
– Ну что, Малышка? Мы должны попытаться! Это очень важно!
– Пилюли… – повторила она недоверчиво, как будто это было какое-то новое слово.
– Мы должны попытаться. Всё могло бы быть чудесно.
Безнадёжно она покачала головой.
– Я не знаю, Господи…
Он заключил её в объятия.
– Малышка, я
Она повалилась на него, головой задев его плечо.
– Я не знаю, не знаю…
– Это было бы так чудесно, – продолжал он, лаская её рукой. – Небольшая квартирка у нас с тобой. Не надо ждать, когда домовладелица свалит в кино…