— Я? — изобразил на лице полнейшее непонимание Тихон. — С чего Вы взяли? И мысли такой не было. Хотя готов сию же минуту понести любое наказание по надуманному поводу.
— Понял уже?
— А то. Сразу же. Сколько лет вместе. Раз начальство встречает хмуро, несмотря на превосходно проведенную не далее, чем два дня назад, операцию, значит, пора зубрить новую легенду и примеривать новый грим.
— Ну, ты как не меняй свою внешность, я‑то тебя все равно узнаю, — усмехнулся Смирнов.
— Это ты, а ты ― исключение. А больше никто. С того момента, как я сегодня зашел в управу по временному пропуску, ни один человек со мной не поздоровался. Хотя…
— Что, и кореш твой Серегин тоже тебя не признал?
— По внешнему виду нет. Пришлось самому обозначаться.
— Ну, ты…
— Именно я. — Тихон улыбнулся и сел в одно из двух кресел, стоящих в углу кабинета рядом с журнальным столиком.
Полковник Смирнов нейтрально крякнул, встал из‑за своего рабочего стола и присел в кресло напротив Тихона.
— Вообще‑то, Олег, согласно последним нормам этики, такое расположение говорит о максимальной лояльности и безграничном доверии хозяина кабинета к посетителю. И демонстрировать его должен я. То есть…
— Понимаю. Я должен был дождаться приглашения, — Тихон легко вскочил и с нарочито подобострастным видом занял прежнее место. — Давай начнем с начала. Хмурь брови, Петрович…
— Прекрати паясничать. Когда ты уже…
— Никогда, — Олег снова плюхнулся в кресло.
— Вот я этого и опасаюсь.
— И абсолютно напрасно. Опасаться неизбежного, по меньшей мере, неразумно.
— Олег, остановись. По поводу последнего задания… Ты молодец. Четко все исполнил. Как по нотам…
— Судя по наличию и кнута, и пряника, дело серьезное и срочное. Не томи, Петрович, рассказывай, что там за тема нарисовалась.
Полковник со вздохом встал, прошел к столу, взял тоненькую папку и вручил ее Тихону:
— Ознакомься, торопыга. Лишаешь удовольствия почувствовать себя начальником. Нет, чтоб как все нормальные сотрудники, внимательно выслушать, покивать с пониманием, принять адекватно и критику, и похвалу…