Виктор положил трубку и устало потянулся в карман за сигаретами. Улыбка на его лице рассосалась сама собой.

— Все‑таки, по сравнению с молодыми, возраст дает о себе знать. Без сна тяжело, — вслух пожалел он сам себя.

Зашел Карпов. Молча полез в пачку капитана, достал сигарету. Сел на свободный стул. Клацнул зажигалкой, дал прикурить Серегину, затем поднес огонек себе.

— Наша работа, Никита, по этому делу закончилась! — Виктор открыл рот и принялся выталкивать изо рта колечки сигаретного дыма. — От лица службы, лейтенант, я тебе объявляю благодарность.

— Угу. Что сказал Смирнов?

— Дал отпуск. Обоим.

— Не может быть. — Никитины глаза загорелись блеском. — Давай рванем на море? На недельку. Лето. Жара. Девочки в бикини. Или нет. Лучше…

— Отпуск до завтрашнего утра, — пояснил Виктор.

— А–а-а–а, — остыл Карпов. — Тогда пошли по пиву.

— Принимается. Давай по паре бокалов, и на боковую. — Серегин затушил окурок в стоящей на столе пепельнице и встал. — Завтра отчитаемся по Кивалову и вернемся к делу ювелира.

— Если других распоряжений не будет, — пробурчал Никита.

— Это точно. Неисповедимы пути службы нашей.

— Выспались? — приветствовал полковник Серегина на следующее утро. Он встал с кресла и пожал оперативнику руку. — Большой срок я вам дал. Двое суток. Вот раньше…

— Так точно. В ваше время на раскрытие подобного резонансного убийства давали сутки, — отчеканил, пряча улыбку, Виктор.

— Откуда знаешь?

— По должности положено.

— Ладно. Гм. Садись. — Смирнов откинулся на спинку кресла и некоторое время молча изучал подчиненного. — Хотел похвалить тебя, Виктор, но, похоже, ты в этом не нуждаешься. Рапорт по делу Кивалова подать сегодня до четырнадцати часов. Принесешь, заодно и подробности расскажешь. И дальше занимайтесь…

— Ограблением ювелира, — подсказал капитан, вставая.

— Правильно.

— Все понял. Разрешите идти?