Всего удалось собрать одиннадцать человек, еще пятерых мы оставили на башнях — к этому времени такова была численность нашего гарнизона. С арбалетами наготове мы выстроились напротив сотрясавшихся от ударов ворот; было видно, что они долго не выдержат. Один из солдат принялся крутить ворот, решетка поползла вверх. Я проклинал скрипучий подъемный механизм, боясь, что враги, услышав скрип, догадаются о нашем плане. Затем натянувшаяся цепь подняла засов, и от следующего удара ворота распахнулись.

Мятежников было в полтора раза больше, чем нас, но неожиданность сыграла свою роль, и десяток врагов сразу рухнули, пронзенные стрелами. Но остальные, отбросив тяжелые щиты, ринулись на нас с мечами и топорами. Мы не успели перезарядить арбалеты и вынуждены были вступить в рукопашную. В несколько секунд солдаты разделались с врагами, потеряв одного убитым и двух ранеными. Однако остальные мятежники уже поняли, что происходит, и вовсю бежали к воротам, не обращая внимания на одиночные стрелы, летевшие в них с башен.

— Быстрее! — я схватился за перед стенобитной машины. Мы катили ее внутрь, а десятки мятежников с каждой секундой приближались. Стрелы свистели вокруг нас, стучали по доспехам, втыкались в деревянные части орудия. Еще один из наших солдат свалился замертво. В тот момент, когда мы начали закрывать ворота, первый из врагов уже добежал до них. Он был в доспехах, с мечом в одной руке и топором в другом, и я отчетливо понял, что ему удастся задержать нас на несколько секунд, а это конец. Но в этот момент он оступился и упал; голова его оказалась между створками ворот. Тяжелые створки захлопнулись. Голова мятежника треснула с омерзительным звуком, кровь и мозг брызнули во все стороны. Лязгнув, встал на место засов, и в тот же миг ворота вздрогнули под ударами врезавшихся в них с разгона тел. Мы поспешно опустили решетку.

— Что дальше? — Корр тяжело перевел дыхание. — Нас осталось семеро, плюс пятеро на башнях, а их там не одна сотня.

— Наверх, — ответил я уже на бегу. — Надо скорее стрелять по ним, пусть думают, что нас еще много.

Солдаты, оставленные наверху, мастерски справлялись со своей задачей: перебегая от бойницы к бойнице, они создавали впечатление хоть и не частой, но массовой стрельбы. Мы сразу же подключились к ним. Это сыграло свою роль: помня неудачный опыт двух предыдущих атак и почти не имея под рукой исправных лестниц, нападавшие сочли за благо отступить.

— Нам осталось, самое большее, около часа, — сказал Корр. — Совершенно очевидно, что при следующей атаке Адерион падет.

Я бросил безнадежный взгляд на горизонт, тщетно пытаясь увидеть идущее нам на помощь подкрепление.

— Что будет с нами двумя, если мы сдадимся? — спросил я.

— В лучшем случае нас повесят на воротах.

— Но, может быть, эти мятежники не столь кровожадны, как те, о которых говорил лейтенант? Они же обещали отпустить солдат!

— Не думаю, что их обещание останется в силе после того, как мы убили столько их людей, — действительно, ров был буквально завален трупами, да и за ним валялось немало тел. — К тому же их обещания касались солдат, а не офицеров.

— Мы переоденемся солдатами! Во дворе достаточно трупов, на которые можно надеть нашу одежду и доспехи. Мы скажем, что сражались, пока не погибли наши офицеры, а теперь сдаемся.

— Это слишком лежит на поверхности, — покачал головой Корр. — Они, конечно, не смогут определить, кто из солдат врет, и потому для верности прикончат всех — хотя, как только возникнет такая угроза, кто-нибудь из солдат нас выдаст.

— Значит, надо спрятаться получше! Здесь есть казематы?

— Ничего не выйдет. Они непременно их обыщут, чтобы освободить узников… — Корр осекся. — То есть вы хотите?

— Именно. В числе прочих они освободят и нас. Кстати, сколько узников в замке?

— Трое. Разбойник из окрестных лесов, злостный неплательщик податей и мошенник, продавец очередного чудотворного эликсира. Вам ничто не мешает стать четвертым. Но для меня ваш план не годится, — Корр дотронулся до лба. — Эта царапина выдает во мне участника сегодняшнего боя. Мне придется притвориться солдатом.

В этот момент к нам подошел единственный уцелевший унтер-офицер, капрал из моего отряда. Он сказал, что, поскольку подкрепление не подошло и шансов никаких, солдаты намерены капитулировать, и он не берется заставить их воевать. Я сообщил ему свой план, пообещав, от имени герцога, хорошую награду, если мы с комендантом останемся в живых.

— Солдаты не выдадут вас, ваша милость, если мятежники отпустят их с миром, — сказал капрал.