Я счел излишним вдаваться в тонкости моего двусмысленного положения.
— Допустим, моя.
— Возьми бабу на мушку, — велел напарнику Фенк. — Досчитаю до трех, мочи ее. А ты, падло, вникай. Сейчас замочим твою бабу, если не отдашь кассу. Раз…
В умелых руках очень серьезная штука «Брен», калибр двадцать девять, скорострельность двенадцать пуль в секунду. Но сноровка у верзил была весьма сомнительной. И в квартиру они вперлись с нахальной неумелостью, и оружие держали напоказ, а не наизготовку. Надо полагать, серьезного отпора эти молодчики никогда не встречали, и на сей раз почему-то сочли себя хозяевами положения.
— Два…
Некие очень ушлые ребята убили Лигуна, забрали у него выручку, которую подбросили мне в чемоданчике, чтобы отвести от себя подозрения и подставить меня. Прикончили толкача, конечно, не из-за денег. А потом как-то дали знать наркоклану о том, где искать виновного. Хотя странно, зачем им понадобилось совать в чемоданчик пистолет, эта улика скорее для полиции, а для громил хватило бы и пачек с деньгами. Шла путаная загадочная игра, в которую невесть с какого бока сунулось Управление Безопасности, явно неспроста подославшее ко мне Зайну. Представляю, как она отнекивалась, разыгрывала дуреху, и как офицер из УБ настаивал, требовал от нее добыть свежую информацию обо мне любым путем. Все эти мысли текли у меня в голове с бешеной скоростью своим чередом, а заодно я обдумывал, как понадежнее загасить моих непрошеных гостей с их пижонскими пистолет-пулеметами.
— Вон там, — сказал я, показывая пальцем в угол.
И Фенк, разумеется, купился, как маленький. Он бросил быстрый взгляд туда, где возле плиты висело оцинкованное корыто. Этого было достаточно, чтобы я прыгнул вбок, уходя с директрисы «Брена», и выхватил пистолет из-за спины. Вся моя выучка осталась при мне, ее хватило в самый раз, чтобы опустить большим пальцем флажок предохранителя, броситься на пол, всадить пулю в грудь неповоротливого Фенка. Его короткая очередь пришлась по окну, брызнули стекла, пистолет-пулемет выпал из рук, и бандит завалился навзничь.
Еще не успел Фенк рухнуть, а я перекатился влево, ловя на мушку в дверном проеме его напарника. Однако прежде, чем мне удалось прицелиться, тот полоснул от неожиданности очередью по Зайне. Просто рефлекторно сработал палец, лежавший на спусковом крючке. И только потом пуля из «Мидура» снесла ему полчерепа вместе с каскеткой.
Моментально я вскочил на ноги, бросился в комнату. Зайна лежала поперек тахты с тремя пулями в груди, мертвее мертвой.
4
Вот так, нежданно-негаданно, собрался пенсионер отдохнуть в родных местах, среди диких гор и простых нравов, но едва успел собрать вещи, как у него в квартире оказалось три трупа сразу. Полагаю, в моем загадочном положении это непозволительно много. Причем двое из убитых, как нетрудно будет установить, застрелены из того же пистолета, что и толкач Лигун позавчера. Какие выводы тут сделает полиция, можно сообразить безо всяких мозгов.
Следовало уматывать отсюда поскорее, а я стоял и смотрел на мертвую Зайну. Ну да, была она далеко не святой, но такой нелепой смерти все-таки не заслужила. И убили ее при мне, под моим кровом, а я не сумел защитить свою жену, пускай бывшую, пускай изменившую и бросившую меня, пускай осведомительницу УБ — ее кровь теперь на моей совести. Было у нее тихое, немного удивленное лицо, как будто не мертвое, навсегда застывшее в недоумении. И мелькнула мысль, что моя нынешняя поразительная память отныне будет изводить меня этим зрелищем до могильной ямы.
Стоя под дулом «Брена», я просчитал все шансы остаться в живых и для нее, и для себя, их было ничтожно мало, а счет шел на секунды. Пришлось рискнуть, и вот результат.
Второй громила оказался слабаком, машинально всадил очередь в Зайну, вместо того, чтобы развернуться ко мне. Его оплошность, мой просчет — видел же я, что вояки из них дерьмовые, выучки ни на грош.
Однако предаваться долгим раздумьям и скорби у меня попросту не было времени.
Стараясь не замараться в кровище, я обыскал верзил, вытащил у того, которого звали Фенком, из брючного кармана ключи от машины, на которой они прикатили. Автомобиль мне сейчас очень кстати, а им уже ни к чему. Быстро закинул шмотки в старый чемодан, поверх них уместился чемоданчик с деньгами. У двери оглянулся на мертвую Зайну. Сам не пойму, неужто до сих пор я ее любил. Если нет, то как это назвать… Да не все ли равно. Прошлое окончательно умерло вместе с ней и оставило во мне, теперешнем, огромный сгусток пустоты. Этакий холодный пузырь на том месте, что зудело, саднило, нарывало. Как будто разом вынули всю душу, ничего не вложив взамен.
Автомобиль бандюг я заметил сразу, едва вышел из подъезда. Они особо не маскировались, оставили его напротив дома. Обычная для таких обормотов марка, черный «Рарон» третьей модели, с тонированными стеклами и целым букетом фар на тупорылом передке. Я невозмутимо подошел к нему, отпер, кинул чемодан на заднее сиденье и уселся. Словно дождавшись этого момента, зазвонил радиотелефон, эдакая выпендрежная плоская трубка с антенной, валявшаяся между сиденьями. Не обращая внимания на звонок, я включил зажигание. Мощный форсированный движок завелся сразу и утробно замурлыкал на холостых оборотах. Телефон трезвонил не умолкая. Трубку взять стоило, это мне ничем не угрожало, наоборот, могло хоть что-то прояснить в совершенно несуразной кровавой чехарде, которая затеялась вокруг меня.
— Слушаю, — сказал я, подражая хриплому басу покойного Фенка.
— Что вы там копаетесь? Легавые вот-вот подъедут.