Спустя аж двадцать минут мы спустились на первый этаж, укутанные в вечерние плащи "спрашивается, зачем она так наряжалась, если мы все равно в плащах". У главного входа стоял Кильмер, а завидев меня и подругу заулыбался как влюблённый мальчишка.
«Стоп, влюблённый? Это что же Кильмер и Бирд…»
Я замерла на последней ступеньке и уставилась на друзей.
— Мелия ты чего? — Повернулась ко мне подруга.
— Это твоя невеста? — Лицо Кильмера и Бир вытянулось от удивления, наверное, они полагали, что никто ничего не заметит. — Поздравляю! — Выпалила я, прежде чем они бы что-то сказали. Взяла обоих под руки и весело направилась к выходу. — Пошлите, я никому не скажу, но и врать не стану, если спросят на прямую, скажу.
Мы прошли в сад, дошли до нужного фонаря, огляделись по сторонам, чтоб не было особо умных студентов. Я открыла скрытую панель, приложила свою ладонь и через мгновение открылся портал, ведущий в нужное нам помещение. Вышли мы, на самом деле под академией, в большой зал, оборудованный специально для таких встреч.
Не яркий свет, множество диванов цвета красного дерева и белого дерева, стоящих вдоль стен. Посередине зала стоит овальный стол — мини бар, но достаточно большой, с разновидностью напитков, плюс ко всему имеются запасы сладостей и различных вкусняшек. Самое интересное, что есть белоснежные двери, за которыми порталы, ведущие на балконы последних этажей академии, до них добраться можно только так.
Мне нравится, что мест здесь всегда хватает, не зависимо от того, что преподавателей, сотрудников и гостей здесь не меньше ста пятидесяти человек. Как ни странно, все одеты достаточно свободно, но торжественно, если дети кого-то увидят, сразу поймут, какую преподаватели хранят тайну.
Мы прошли глубже, не забывая здороваться со всеми кто встречался на пути. Киль и Бирд ушли на диван, в компанию врачей. Я прошла в середину зала (поближе к вкусняшкам).
Народу становилось все больше, уже заиграл госпел, а шум от разговоров приятно зазвучал в ушах. Давно я не была дома и действительно соскучилась по этому месту и по этой атмосфере.
Вдруг свет потух, но мгновение и в самом конце зала появляется Вэссэл, свет софита подсветил его выход, тем самым привлекая внимание всех присутствующих. Зазвучали аплодисменты.
— Приветствую всех вас! Как прекрасно, что настал этот день, столько лет уже прошло, хотя многие не виделись больше одного года. Я очень рад и сам быть с вами. Сегодня не будет серьёзных речей, только одно скажу. — Он сделал паузу, выдержал даже больше чем положено, чем создал лёгкое напряжение в воздухе. — Не переходите границы, старайтесь этот вечер провести достойно своего призвания. Надеюсь, никому не хочется навлечь гнев Божий на свою голову. — И так мило улыбнулся, что меня аж передернуло.
— Умеет он напомнить о прошлых ошибках. — Раздался веселый женский голос совсем рядом с моих ухом. — Привет цветочек.
— Дэ Моанна? — Так неожиданно! Я даже подпрыгнула от удивления. А молодая женщина только расхохоталась. — Когда Вы прибыли?
— Цветочек мой, ты чего так пугаешься? — Улыбнулась, а в серебряных глазах отразился включившийся свет. — Прибыла только что. Сегодня Бог благословил мой день, и я все успела. Ну не будем обо мне. Как ты изменилась! — Осмотрела меня, а руками стала пощупывать мои руки и бока, вызывая мой лёгкий смех. — Похудела то как, хотя о крепчала.
— Перестаньте пожалуйста. — Сквозь смех попросила и стала отцеплять её крепкие и цепкие руки. — Я не теряла время даром, а старалась воспитывать и совершенствовать свой организм, чтоб по возвращению домой легче перенести эмоциональную стабилизацию.
— Это хорошо, не правильно сидеть и ничего не делать.
— Верно. А ведь и Вы всё так же прекрасны.
— Ха-ха-ха. — Разлился звонкий, но очень мягкий голос женщины.
Но я не соврала, она очень прекрасна. Крепкое, чуть пухловатое тело, элегантные и плавные движения. Серебряные, почти платиновые, длинные, волнистые волосы. На тон темнее волос, цвет длинного платья, с темно-серыми и белоснежными узорами на краях подола. Настоящая луна, она восхитительная. — Моя жизнь прекрасна! Ты же знаешь, я никогда не жалуюсь. А вот твоя жизнь меня интересует, я слышала, — и её глаза так хитро заблестели, от чего во мне зажегся интерес, — что ты нашла снежного ребёнка.