Встреча произошла для нас неожиданно - я вкушал кашу с кусочками мяса, Саня же уже доев своё, выбросив баночку, принялся за послеобеденный чай. На горелке быстро поставив чайничек, он заварил чаю и был оторван аборигеном во время размешивания сахара.

Для крестьянина встреча тоже не прошла незамеченной - дед, пёхавший куда-то по тропке остановился, оглядывая нас. Первым молчание нарушил сам дед. Шапки на нём не было, а то б сдёрнул, но поклонился. Видать, суставы у него ещё хорошо работают, раз почти в пояс, с рукомашеством.

Я оглядел по быстрому нас - в полевой офицерской форме, да в берцах, умытые, ухоженные, ну чисто баре, учитывая, что тут похоже крестьянство в ходу.

Дед же и поздоровался:

- Здравы буде, баре, - он разогнулся, по прежнему глядя на нас.

- И тебе, мил-человек не хворать. - Ответил я ему в тон. Понимаю, похоже всё-таки мы провалились во времени, а может и эльфов встретим...

Хотя какие нафиг эльфы, тут мужик по-Русски говорит, хоть и на своём убористом деревенском старославянском диалекте... Точно, Россия. И места наши - близ Твери. Я почувствовал себя, что называется, в шкуре режиссёра Якина из фильма "Иван Васильевич меняет профессию" - точнее - вспоминал, что я там по старославянски могу наговорить. Хотя... Как не пытайся, не получится выдать слона за верблюда. То есть нас - за местных. Значит, будем косить под совсем не местного.

Крестьянин, кстати, тащивший вещмешок-котомку за спиной, совсем выпрямился и кажется, расслабился, мол "баре не гневаются". Если мы во временах крепостного права, то осторожность деда понятна.

Чем плоха наша встреча, так это тем, что мы тут "ни в зуб ногой", то есть этот сельский житель знает об окружающей нас действительности намного больше, так что нам приходится быть осторожными.

Помолчали, тут влез Сашка. Кстати, с весьма разумным предложением:

- Дед, ты проходи, не стесняйся, давай к столу. Как говорится, чем богаты. Не царские харчи, конечно... - он с наигранным сожалением взглянул на стакан с чаем, стоящий на брезенте.

- Деда чуть удар, судя по выражению лица, не хватил. Ещё бы, сидят тут такие два по его мнению барина и простого мужика приглашают почивать с ними. Однако дед быстро сориентировался и, кряхтя, привычно сел на землю рядом с нами. Синицын тут же достал печенье, пару прихваченных пирожных, да налил дедку чаю. Смотря на эти манипуляции, местный житель немного отмер, приноровился. Картина репина - крестьянин на покосе обедает. Впрочем, тут были лишними, сюрреалистическими два мОлодца в камуфляже и два мотоцикла, стоящих на обочине. Осмотрев всю картину, я первым решил налаживать контакт, что бы узнать у деда хотя бы где мы. Тут подойдёт штамп "заплутали мы".

- Кирилл Синкерович, а это друг мой, Александр Синицын, - представился я, не забыв представить своего друга. Сашка сунул деду в руку стальную кружку с горячим чаем:

- Ты того, поаккуратней, горячий. - Пояснил он, когда дед, удивлённо посмотрев на саму кружку, ловко перехватил её за ручку и пригубил. Мы понаблюдали, как он отхлебнул горячего эрл-грея и прищурившись, похвалил:

- Индусский? - спросил он.

Насколько я понял, дед спросил, индийский ли чай.

- Да, дед, индусский, - мы все пригубили чаю и потом, похватав печеньку (деду Саня вручил пирожное) начали осторожный расспрос. Точнее начал я, а Саня только слушал и мотал на ус.

- Слушай, дед, а не подскажешь, где мы? Тут, понимаешь, заплутали малёха.

- Так хтож тут заплутать може? - удивился он, продолжив, - тута деревня Прутня, -дед махнул рукой в сторону, откуда сам шёл, - одна дорога - на Торжок!

Мы с Сашкой переглянулись. Торжок это уже что-то. Значит, всё таки провал во времени, эльфов с луками можно в гости не ждать. Вот как у деда, сидящего в нашей компании вызнать про время, в котором мы находимся, то другая задача... в любом случае, решаема, еврей я или нет? Далёкие предки в гробу перевернутся, если я не проявлю смекалку и хитрость. Хотя и предков то - моя бабушка из польских евреев, переехала в союз до второй мировой, что б, значит, от фашистов спастись. Остепенилась, замуж выскочила, родила маму, та, соответственно меня. Похожая история у моего папы. В итоге - евреями нас называют разве что друзья, хотя если учесть, что у иудеев по матушке наследство считается, то тут у меня всё в порядке. Правда, я, как говорил папа, г"усский евг"ей. Точнее - для русских - еврей, для евреев - не очень то и свой. Так, ни семьи, ни общины, чужак. Вот так и жила наша гордая семья Синкеровичей....