© Анна Гращенко, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Каждый шаг отражался предательским эхом, указывая преследователям путь. Под ногами хрустели осколки стекла. Светловолосый мальчик девяти лет, излишне худой на вид, бежал, задыхаясь и держась за правый бок. В глазах плясали красные пятна, кровь стучала в ушах так громко, что хохот и крики позади почти не были слышны.

Еще один поворот в полуразрушенный коридор, где-то слева сверкнуло солнце в раскрытой пасти потолка. Этот блеск на мгновение ослепил его и вырвал последние остатки дыхания. Мальчик споткнулся о битые кирпичи и упал на устланный мусором и стеклом пол.

Семь долгих секунд он пролежал лицом вниз, отказываясь верить в происходящее, пока хриплый смех не раздался прямо над ним. Этот звук закипал где-то в районе желудка и поднимался так медленно, что успел измениться до неузнаваемости. Пахнущая бензином рука схватила его за ворот растянутой майки и грубо перевернула на спину.

Над мальчиком стоял, пригнувшись, один из тех подростков, чей возраст не определить. Такие дети лет с тринадцати принимают облик, который сохраняют до тех пор, пока у них не отрастают бороды, превращающие их сразу в стариков.

От него резко пахло гнилью, сыростью и табаком, как и от большинства людей, живущих в подвалах и под платформами железнодорожных станций. Он поглаживал обрезок стальной трубы с заточенными концами и ухмылялся, глядя на комок животного страха перед собой. В нескольких шагах сзади переминались с ноги на ногу еще трое таких же, но пониже и худее.

Труба, сверкнув в свете закатного солнца, на мгновение стала неотличима от меча. Железо с силой опустилось на скрещенные над головой руки мальчика, оставив на болезненно белой коже глубокую рваную рану. Вспышка боли мгновенно смела из сознания ребенка страх, начертив взамен угловатые линии ярко-желтой ярости.

Солнце гладило его острые плечи и дрожащие ладони, успокаивая и заглушая вопль, в котором слились сразу четыре голоса. Этот вой походил на скрежет и свист, который издает поезд при торможении – неприятный, болезненный и резкий. Мальчик лежал, боясь отвести взгляд от пятен темнеющего неба и медленно водя руками вокруг, омывая ледяные пальцы в потоках обжигающе горячей крови.

Родился феникс.

Глеб, высокий молодой человек, важно вышагивал по темному коридору мимо прикрытых дверей аудитории. Он привычным движением откинул челку назад, открыв высокий лоб, изогнутые брови и светло-голубые глаза. Его пальцы нетерпеливо стучали по прикладу ружья, которое свободно раскачивалось на ремне, перекинутом через плечо.

Парень едва не издал радостный возглас, завидев в конце коридора худощавую фигуру, окруженную частым топотом пузатых, невысоких чиновников Форта. Они почти бежали и запыхались, прижимая галстуки к толстым животам, чтобы успеть за быстро идущим молодым человеком.

– Наконец-то! – выпалил Глеб горячим шепотом. – Это ж правда, да?

– Похоже на то, – отозвался высокий блондин в свитере с улыбающимися гусеницами. – Приказ поступил напрямую от Его Величества. – Он поднял указательный палец, и они оба несколько секунд задумчиво разглядывали потолок.

– Черт, как нам повезло, Васька! – Глеб поправил ружье. – Настоящая охота! Сколько этого уже не было? Года полтора?

– Два с половиной, – он пожал плечами. – Ну, и на солнце бывают пятна. Давай сначала поймаем эту птичку, а праздновать – потом.

– Ладно, ладно. Что известно?