Ее губы беззвучно шевелились. Элли насчитала восемь вдохов, прежде чем створки остановились, полностью распахнувшись. За ними виднелся изгиб дороги, скрывающийся  в темном лесу. В сгущающихся сумерках он, казалось, исчезал сразу за воротами, как будто там, дальше, и не было никакого мира.

Достав телефон из кармана, она бросила его на землю. Элли крайне не хотелось этого делать, но сигнал можно отследить, что явно не пойдет на пользу. Надо верить, - Марк выполнит договор.

Все, в чем она нуждалась прямо сейчас, так это, чтобы машина заехала на территорию школы и подальше, позволив ей выскользнуть незамеченной водителем.

Но время мучительно тянулось, а автомобиль оставался на месте. Двигатель работал вхолостую, точно мурлыкавший кот играл с добычей. Из укрытия Элли не могла видеть водителя.

Какого черта? От разочарования ей захотелось кричать. Ты поедешь, в конце концов?

Когда она уже стала опасаться, что обнаружена, шины черной Ауди захрустели по гравию. Медленно машина двинулась в сторону здания школы.

Почти сразу же ворота начали закрываться, но Элли не смела шевельнуться. Автомобиль находился еще слишком близко - водитель мог заметить ее через зеркало.

Все мышцы напряглись и горели в ожидании. Она уставилась на ворота, желая, чтобы автомобиль скорее исчез из поля зрения. Но он ехал с медленной осмотрительностью. Точно водитель выслеживал кого-то.

Эта мысль показалась ей тошнотворной. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы.

«Не сдавайся сейчас, Элли», - сказала она себе. «Соберись. Если бы он знал, что я здесь, то вышел бы из машины».

Ворота медленно сдвигались. Она насчитала три вдоха. Четыре. Пять.

Они уже почти сомкнулись. Автомобиль по-прежнему находился в пределах видимости, но у нее не оставалось выбора. Если не сейчас, то, возможно, она не выйдет никогда.

Это не вариант.

Выскочив из своего укрытия, она рванула между деревьями, ноги подкашивались, колени ныли, а легкие жгло. Зазор выглядел крошечным. Слишком маленьким. Что если она просчиталась? Неужто слишком поздно?

Едва добравшись до ворот, она сжала холодные прутья в попытке хоть как-то замедлить их движение. Но створки были автоматическими, непреклонными. Их движение продолжилось.

Элли, не колеблясь, кинулась через узкий зазор. Решетка вцепилась в куртку, как старуха костлявыми пальцами, толкая в плечо так сильно, что Элли едва не задохнулась от боли.

Со сдавленным криком она выскочила на волю, распластавшись на земле с другой стороны в тот самый миг, когда ворота за ней с лязгом захлопнулись.

Свобода.